Видимо, сказывался образ жизни — вынужденно-праведный. Оля в
очередной раз пропала, да и в целом не слишком-то интересовалась
моей скромной персоной последние месяца полтора. А на лихие ночные
вылазки с товарищами по блоку банально не хватало времени. Точнее,
сами по себе вылазки порой происходили, однако за стенами Корпуса
меня ожидали не любопытные и смешливые девчонки из «Якоря» или
очередного разведанного Поплавским ночного клуба, а разве что
погоня, секретная операция гардемаринской роты или встреча с
Гагариным. К которому я, конечно, испытывал дружеские чувства,
но…
В общем, его сестра определенно показалась мне куда
интереснее.
Я даже пожалел, что не смог вырваться раньше. Но учеба под конец
года вдруг навалилась с утроенной силой, и я совершенно неожиданно
для себя обнаружил, что ей не стоит пренебрегать… ну, хотя бы
иногда. И если прогулы лекций или практических занятий еще кое-как
могли сойти мне с рук, то к зачетам и экзаменам на сессии
определенно следовало относиться поаккуратнее.
И раз уж даже Поплавский на целых две недели вдруг взялся за
конспекты — не свои, а Корфа, конечно же — и превратился в почти
образцового курсанта, то и мне стоило последовать его примеру. Что
я, в общем-то, и сделал, каким-то образом умудрившись собрать все
отметки в зачетную книжку раньше остальных.
Потом пролетел Новый год, а за ним бессовестно-короткие
каникулы, которые нам пришлось чуть ли не целиком просидеть на
казарме, отлучаясь на редкие дежурства в город — и на все эти дни
жизнь будто встала на паузу. Силы зла притихли, в столице, наконец,
воцарился покой, и о громких событиях зимы и конца осени теперь
напоминали разве что сражения в социальных сетях, где ярые
последователи генерала Морозова во главе с блогером в усатой маске
намертво сцепились со сторонниками мягких мер, интеграции в мировое
сообщество, парламентаризма и прочей республиканской мути.
Мне примерно одинаково раздражали и те, и другие, так что я
почти перестал заходить на новостные каналы. И, наверное, только
поэтому и смог как следует взяться за учебу и неожиданно даже для
себя выдать весьма достойные результаты. Можно сказать,
втянулся.
Но шанс на законном основании вырваться за стены Корпуса и
прокатиться до Петергофа, конечно же, не упустил. И как только
Гагарин дал отмашку, тут же выпросил у Разумовского увольнительную
на полдня, прыгнул за руль и уже через полтора часа парковал
«Волгу» под окнами физфака Императорского Санкт-Петербургского
университета.