Осколки на снегу. Игра на выживание - страница 21

Шрифт
Интервал


…В самохуд удалось подняться первой. За мгновение до того, как двери пассажирской кабины распахнулись, Лиза, резко оттолкнувшись от бревенчатой стены, скользнула внутрь салона, просочившись между неизвестной ей Сандрой и стенкой машины. По неписанным правилам поселка, вперед, на сидение с подогревом, возле мотора с кристаллом, садился первый пассажир самохуда. Ему да водителю было ехать вполне комфортно, а остальным как повезет: самые холодные места были в конце кабины. К десятому часу пути зубы пассажиров выбивали чечетку, а ноги превращались в ледышки – никакие унты не спасали.

Нет, совесть Лизу не мучала: простывать ей сейчас нельзя, а после всего, что случилось, она ничего не должна этим людям.

В спину резко толкнули, Лизу попытались отдернуть в сторону, и грубо сделанная пайба – неумелые руки ее ладили - нацелилась на заветное сидение. Девушка извернулась всем своим худеньким телом и все-таки на мгновение раньше примостилась на подогрев.

– Поганка, – у приезжей был хриплый голос, да и сама она при ближайшем рассмотрении больше походила на мужика, переодетого бабой. – Сама слезай или выкину!

– Сейчас прокляну, – спокойно и уверенно пригрозила Лиза. – Стухнет твоя рыбка раньше, чем довезешь. И плакали денежки-то.

Тетка открыла рот. Закрыла. И не удержалась:

– Ведьмино отродье, – пробурчала злобно и, устраиваясь напротив Лизы, рявкнула громко. – Правильно мольцы говорят, все зло от ведьм. Рыба испортится — я тебя в Осиновом страже сдам. Они быстро консисторию вызовут, – и оглянулась в поисках поддержки. Пассажиры отводили глаза. Лиза усмехнулась:

– Это еще вопрос, кем стража больше заинтересуется. И да, я уйду, а ты со своими пятью десятками рыб останешься. И будешь объяснять, как это ты такую партию вывезла за Панцырь без разрешения. Или может быть нам сразу покажешь, а заодно и расскажешь как получилось сразу пайбу ценной рыбы вывезти? Может, нам всем тоже разрешат?

Соседка с ужасом посмотрела на Лизу и попыталась отодвинуться, вцепившись в драгоценный короб, из которого одуряюще пахло болотной селедкой. От этого запаха Лизин живот скрутило в тугой узел. Панцирь – единственное место на земле, где водилась эта на диво вкусная рыбка. Но сейчас дело было в другом: Лиза не ела уже два дня.

– Откуда у меня столько? Три рыбки у меня, разрешение есть, – загнусила вдруг тетка тоненько и плаксиво. – Я правду говорю. Люди, чего это она на меня?