Он бросил взгляд на мои босые ноги, и
я машинально пошевелила пальцами. Лицо посла выражало вежливый
интерес.
– Почему бы и нет? Я занимаюсь здесь
на общих основаниях. Не стоит спрашивать у меня разрешения, –
ответила я.
Раз мичман привел сюда «гостей», я
решила, что им разрешен доступ в эту части станции.
– Сейчас начнутся парные игры в
грависферах, – добавила я.
– Что это за игры?
– Это упражнения, развивающие чувство
равновесия, координацию движений и парное взаимодействие, а также
проекционное мышление, – объяснила я эргам. – Грависфера
увеличивает силу тяжести или создает невесомость, но остаются масса
и инерция, и их нужно учитывать. Побеждает тот, у кого меньше всего
неконтролируемых падений на стены, имеющие сенсоры. То есть,
выигрывают те, кто набрал меньше всего очков.
В это время десантники, вполголоса
переговариваясь, уже шли в сторону гравикомплекса. Они обычно
выполняли миссии в парах, так что тренировки в условиях переменной
гравитации были весьма полезны для них. Конечно, они имели
несомненное преимущество передо мной благодаря киборгизации, так
как я была простым человеком. Однако, к всеобщему удивлению, у меня
тоже неплохо получалось. Возможно, благодаря одному человеку,
который стал мне другом.
Я не стала рассказываит «гостям» о
еще одной особенности игры.
Казалось бы, все просто. Приземляйся
на одну или две точки опоры, а в конце машина подведет итог. Но
людям этого оказалось мало, и они начали «рисовать» на стенах
грависферы. Особый шик – создать что-то осмысленное, что было
нелегко, учитывая случайный характер падения.
Интересно, что у нас получится
сегодня?
***
Когда я два года назад попала на
станцию, обстановка оказалась для меня крайне непривычной.
Недостаток движения и места – вот что такое пребывание на
станции.
А еще – отсутствие естественных шумов
и шорохов. Не пели птицы, не шелестела листва и не скрипел снег под
ногами. Не ласкал кожу ветер. Солнце не поднималось каждое утро,
возвещая начало дня. Искусственное освещение – все время
одинаковое, ровное, и в его лучах моя кожа кажется
болезненно-бледной.
Еда тоже не внушала доверия. Добрая
половина – концентраты и привозные злаки, а остальное –
сомнительные плоды местной гидропонной фермы.
После работы меня ожидала тесная
каюта-лофт с низким потолком. В одном помещении находилась спальня,
душевая, туалет за ширмой, выдвижной столик и встроенный платяной
шкаф с устройством очистки.