Он наклонился к одному из кустов и
сосредоточенно принюхался, как животное. Это выглядело настолько не
по-человечески, что вызывало оторопь.
Затем посол тем же путем вернулся
обратно.
Все это время Эши Этти стоял
вполоборота, частично загораживая мне обзор и держа в поле зрения
как меня, так и своего босса.
– А он точно ваш секретарь? –
вырвалось у меня.
Нехорошо, конечно, говорить о
присутствующих в третьем лице, но…
– В этой поездке – да.
Эта недосказанность говорит гораздо
больше, чем наименования. Хотя и так можно было понять, что с
подчиненным посла что-то не так. Посол идет на откровенность? Нет,
скорее, лишь подтверждает то, что и так очевидно.
– И в самом деле, негодные плоды, –
резюмировал посол, меняя тему. – Когда поспеют ваши, я хотел бы
сравнить.
– Не возражаю. А теперь, с вашего
позволения, у меня еще есть дела.
– Хорошо. Спасибо за беседу, – сказал
посол, а его «секретарь» только молча буравил меня взглядом. Скоро
дырку провертит, не иначе…
Я сорвала на соседней «грядке»
несколько крепеньких огурцов и пучок салата для матери Хорхе,
подхватила сумку с садовыми принадлежностями и вместе с эргами
поплыла на выход, цепляясь за направляющие тросы.
***
После обеда я долго думала, как бы
подступиться со своей странной просьбой к Родригесу. В голову лезли
дурацкие мысли.
«Сеньор Родригес, сэр! У меня тут
отпечатки пальцев предполагаемого преступника. Откуда взяла? Ну…
Так, в гости зашел, навестить».
«Извините, можно одолжить
ненадолго ваш спрей-проявитель?»
«Этот опрыскиватель –
вещественное доказательство!»
Бред. Полный бред.
А если и не бред, тогда тем более,
непонятно, стоит ли обращаться к властям. Дипломатический скандал
вместо мирных переговоров! Только этого нам не хватало. Отец мне
точно голову открутит, если такое случится.
При всей его… нелюбви к эргам, он все
равно надеялся на мирное урегулирование пограничного конфликта.
Опрыскиватель немым укором стоял на
столе, требуя изучения.
***
После визита в оранжерею я наконец
получила новый электронный ключ от своего лофта. По пути от
Родригеса я зарулила в столовую, обнаружила, что ничего съедобного
нет, и сэкономила обед из «пищевой нормы».
А потом приняла наконец полноценный
душ и отправилась в гости.
Ходить в гости на станции – целая
церемония, не то, что на планете, где это обыденная вещь. Тут даже
приготовление пищи вне столовой – отдельная статья расходов и
настоящая роскошь. Удивительно, что люди здесь до сих пор от этого
не отказались! Я могла списать это только на прирожденную
хозяйственность латиносов.