Не смотря на то, что командир флотилии был значительно моложе
его и находился в одинаковом звании, Михель сразу дал понять – он
во флотилии простой командир лодки, как и все остальные. Не более
того. И вести интриги за его спиной не собирается.
Закончив с делами, Михель отправился в каюту. Пока есть
возможность, надо поспать. А то неизвестно, что будет завтра. Этот
район Атлантики находится за пределами радиуса действия английской
авиации, но сейчас они направляются к берегам Франции, где
опасность быть обнаруженным возрастает многократно. Много подводных
лодок с начала войны уже отправилось на дно. И кто бы мог подумать,
что авиация может стать таким эффективным инструментом в борьбе с
субмаринами. Даже если самолет и не уничтожит лодку атакой бомбами,
то сообщит о ее местонахождении и наведет военные корабли. Ладно,
учтем…
- Михель, можно к тебе? – в переборку постучал главмех. И по его
физиономии командир понял, что друг пришел не с пустыми руками.
- Заходи, Фридрих. Ты по делу, или как?
- Считай, что по делу. Со вторым днем рождения тебя, герр
капитан! Да и всех нас заодно. Если бы не ты…
- Ладно, ладно. Давай, доставай. Вижу же по твоей довольной
физиономии, что не с пустым карманом пришел.
- Ну, герр капитан, ничего от тебя не скроешь! Доставай
рюмки…
Главмех извлек из кармана плоскую флягу и водрузил на стол, на
котором уже стояла пара маленьких серебряных стаканчиков, вполне
успешно игравших роль коньячных рюмок. Держать стеклянную посуду
было опасно, после первой же бомбежки она рисковала разлететься
вдребезги. Хоть на борту лодки выпивка и не одобрялась, но на
небольшие дозы, в пределах разумного, Михель закрывал глаза. За что
главмех был ему благодарен. И они иногда пропускали по несколько
рюмок хорошего французского коньяка. Особенно, если был
соответствующий случай. А уж сегодня случай был – дальше некуда.
Хоть командир и старался не подавать виду, но весь экипаж прекрасно
понимал, что сегодня они все во второй раз родились на свет. Разлив
коньяк, командир с главмехом подняли стаканы.
- Ну, с днем рождения, Фридрих! Кстати, сколько раз тебе
говорить, что это же форменное святотатство – наливать коньяк в
металлическую флягу.
- А что делать, Михель? В стекле опасно, сколько бутылок уже при
бомбежке разлетелось. А фляжке ничего не станется. Жаль, что ты
уходишь. Неизвестно, кого вместо тебя пришлют.