«Локти ровнее. Подбородок выше. Плечи
вниз. Осанка, барышни. Не забываем. Теперь вместе по команде с
начала весь танец».
Через час я чувствовала себя
марафонцем на финише.
После обеда, который я провела в
гордом одиночестве, поедая холодный рис, слегка приправленный
скудными овощами, нас посадили вышивать. Расположились мы в
павильоне с видом на пруд. Порядка тридцати девиц, сосредоточенных
на стежках, которые они выкладывали узором на шелк. Стояла глубокая
тишина, разбавленная жужжанием мух, да трепетом занавесок, качаемых
ветром. С пруда тянуло прохладой, разбавляя полуденный зной.
Вышивание мне неожиданно понравилось.
Можно сидеть, позволив рукам работать, в голове прогоняя занятие по
магии. Я пыталась вспомнить все, что знаю: об уровнях энергии, о
медитациях, об использовании дара. Выходило до обидного скудно. Еще
и нестабильность не давала покоя. Была надежда, что она исчезла
после попытки самоубийства, но что-то подсказывало - не все так
просто.
- Барышня Чэнь, - донеслось
укоризненное. Я отстранилась, оценивая творение. Ну да… на цветок
лотоса слабо похоже. Но если оценивать с точки зрения абстракции,
моя работа заняла бы первое место, а так… удостоилась сдержанных
смешков барышень и разочарованных вздохов наставницы.
После окончания занятий все дружно
потянулись на выход кроме меня и Ли Минъюй. Я попросила служку
передать ожидавшим меня слугам, чтобы не ждали – отработка
наказания и неизвестно, когда буду. И чтобы не беспокоились –
доберусь прекрасно сама.
Библиотека, над которой висело
вдохновляющее «Врата мудрости открыты всем, кто ищет», встретила
нас тем особым запахом бумаги и книжной пыли, которая бывает лишь в
подобных местах. Солнце, проникая сквозь окна, подсвечивало ряды со
свитками, рукописями. На стенах висели изречения вечной мудрости,
по сравнению с которыми собственная кажется ничтожно малой. Даже
отличница Ли выглядела смущенно-растерянной.
Наказание для нас уже подготовили. На
двух столах лежали листы. Перед ними рукопись. Рядом – кисточка и
лоток с тушью.
Что же… Приступим.
Первый лист я испортила напрочь. Рука
вроде знала, что писать. Мозг тоже понимал, что писать собираюсь
«Благородная госпожа должна олицетворять собой простоту величия»,
но вот с исполнением не задалось. Мелкие детали не хотели
прорисовываться с требуемым масштабом. И с я тоской поняла, что
застряла надолго, а ведь хотела воспользоваться случаем и заглянуть
кое-куда перед возвращением домой. Тем более, что отец отбыл с утра
по делам ордена и собирался вернуться поздно ночью, как мне
доложила служанка.