Девочка сглотнула, на мгновение зажала нижнюю губу зубами,
опустила взгляд, выжала воду из медвежьей лапы и только тогда вновь
посмотрела на меня.
– Совсем-совсем ничего не помнишь? – посиневшие губы с трудом
произносили слова.
– Совсем. Вставай, нужно срочно переодеться, или мы заболеем, –
я протянула руку, холодная ладошка вцепилась в указательный
палец.
Подниматься по склону раненой, в мокром пудовом платье сил,
которые остались в реке, не было. Но и снять зашнурованный ужас не
получилось. Зря только заводила за спину пострадавшую руку и
дёргала концы шнуровки.
– Не двигайся, дай помогу, – тихий писклявый голосок, скорее
всего, принадлежащий мальчику, раздался позади. Дернувшись от
испуга, упала. Но, увидев, кто говорит, зажала ладонью рот, ловя
сорвавшийся крик.
– Галлюцинации?! Возможно, я очень сильно ударилась дома головой
обо что-то. Повредила мозг. Мне кажется, что медведь разговаривает,
– доверительно прошептала в сторону девочки.
– Я и разговариваю, кому еще тут разговаривать. Поднеси поближе,
весь вымок, – плюшевый медведь повернул голову к девочке. Та, не
показывая и капли страха, поднесла его к моему платью. Из лапы
резко выскочили железные когти и в одно мгновение вспороли
шнуровку.
– Спасибо, – дрожащими губами поблагодарила странного помощника.
– Будьте добры и рукава вспороть.
– Серьёзно твоя матушка покалечилась, совсем память отшибло,
благодарит меня, а до этого ругала на чём свет стоит, – медведь
быстрыми движениями превратил мокрый тряпичный груз в серую кучу,
упавшую на землю, и тут же прижался к девочке.
Мокрое платье малышки легло рядом на траву, мы обе остались в
белых сорочках, идти стало легче. Разбросанных на земле вещей было
много, первое, что попалось, колючее тонкое одеяло, в которое тут
же были укутаны дрожащая спасительница и медведь.
Добравшись до дороги, осмотрелась.
– Расскажи, что произошло. Как тебя зовут, кто мы и куда ехали?
Где люди?
Слушая рассказ девочки, спешно собирала уцелевшие вещи. Малышка
то и дело замолкала, что-то обдумывала и вновь продолжала, помогая
мне в поисках.
С её слов, меня звали Маргарита Блэк-Девитт, а её Венди —
Гвендолен Августа Блэк-Девитт, семи лет от роду. Мой муж и отец
девочки — мелкий феодал Бертрам Блэк-Девитт — погиб на охоте
примерно месяц назад. И только после его гибели вскрылись ужасные
для бедной вдовы секреты. Оказывается, всё имущество было заложено,
кредиторы словно коршуны, почуяв добычу, обобрали беззащитных
женщину с ребёнком практически до нитки.