Ильен присоединился минутой позже.
Озадаченный, хмурый и такой же молчаливый.
Налив себе кофе покрепче, светлый
вздрогнул, когда двойняшки обратились к нему.
— Ван, а, Ван, — в голос позвали
Маня-Даня.
Обернувшись, эльф наткнулся на две
пары одинаковых синих глаз.
— А скажи-ка нам...
— Почему мы не знаем...
— Когда у тебя день рождения?
— Этого никто не знает, — с
пофигистичным видом ответил светлый.
— Я что-то пропустил? — встрепенулся
Ильен.
Райдан молчал, ожидая реакции
племянника. Ко всем своим детям он относился одинаково, даже если
эти дети рождены в другой семье. И готов любому как отвесить
затрещину, так и встать на защиту, когда требовалось. Сейчас же
нужно было понять, что делать.
— Пропустил, — кивнул Даня.
— Ирдес точно знает, — снова
обратилась к светлому принцу тёмных Маня. — Но почему этого не
знаем мы?
— Точнее — не знали, — поправил
сестру Даня.
— Потому что, — всё так же ровно
отозвался Ван, сосредоточившись на кофе.
— Так в чём дело-то? — попытался
сосредоточиться на происходящем Ильен.
— В том, что мы уже уйму лет не
знаем, когда родился наш лучший друг, — ответила белобрысая
девчонка. — Разве что примерное полугодие, когда именно сменяется
его возраст.
— Но вдруг выясняется, — подал голос
Данил, — что день рождения у него сегодня. И знал об этом один
только Ирдес! Это, как минимум, обидно.
— Обидно, что ты нам настолько не
доверяешь.
Райд поднялся из-за стола, подошёл к
съёжившемуся племяннику. Положил ладонь на плечо, сжав ощутимо, но
осторожно. Император знал силу своих рук, способных пальцами
дробить камни.
— Сын, — позвал он тихо, заставив
Вана вскинуть затравленный взгляд. Райд знал, как обратиться к
эльфу, давно потерявшему родителей, чтобы тот услышал его и не
закрывался в стальные доспехи души. — Скажи, почему ты молчал?
— В этот день, семь лет назад, я убил
Вэйва, — сдавленно ответил бледный до серости эльф. — Я не хочу
помнить этот день. Никогда.
Райдан коротко глянул на близнецов и
брата, жестом предложив им свалить из кухни. И когда те,
согласившись, тихо ушли, император обнял своего приёмного
ребёнка.
— Сын, — всё так же тихо обратился
император к Вану, безвольно уткнувшемуся в его плечо. — Ты не
можешь винить себя в этом бесконечно. Ты не можешь отвечать за
действия других, и тогда не мог тем более...