Вдруг появляется вестовой от Боровского. Докладывает, что с востока, от Кавказской, подошел большевистский эшелон, разгрузился и идет к станице. Их не меньше полка, с ними артиллерия. Юнкера ведут неравный бой. Скоро на вокзале и в станице начали глухо взрываться шестидюймовые бомбы. В станице штаб и конвой – больше никого! Неженцев в пылу боя увлекся преследованием. Марковцы и кавалерия тоже гоняются по полям за красными.
Корнилов сумрачен и озабочен, ясно, что юнкера долго не продержатся. Штаб перемещается к западной окраине станицы. Ординарцы развозят распоряжения: поставить на площади батарею, повернуть на восточную окраину часть Офицерского полка, вернуть батальон корниловцев…
Проходит около 3/4 часа, пока собираются части. Борьбу ведет одна лишь батарея Миончинского и юнкерский батальон. Но скоро бегом мимо станции проследовали марковские офицеры, они вместе с корниловцами бьют и обращают в бегство подходящих уже к самой станице большевиков. Путь свободен. Станица прочно удерживается в руках авангарда армии. Со своей задачей справляется и Богаевский, сдерживая преследующую армию сорокинцев.
Из местной тюрьмы добровольцы освободили много казаков. Часть большевики расстреляли перед уходом, часть не успели. Пленных, как всегда, нет. Расстреляли всех, не спрашивая, мобилизованный или доброволец. Но Корнилов приказывает идти дальше, в станицу Некрасовскую, подальше от железной дороги. Это еще 10 верст. Всю ночь нескончаемые обозы, колонны входили в станицу, запружая ее улицы. В сутки прошли 46 верст с двухсторонним боем и переправой. Измученные люди валились в ожидании квартирьеров на порогах хат и просто на улицах. Спали и грезили долгожданным отдыхом. Сквозь сон несколько раз долетали звуки похоронного марша. Хоронили убитых и умерших. Местное кладбище обросло белыми крестами со свежими надписями. У всех мысль только одна: прошел еще один день тяжелого похода, выжил – это самое главное в данный момент. И не важно, что завтра вновь проснешься под вой снарядов и злорадный стук шрапнели по крышам.
***
Закончился еще один боевой день Кубанского похода. Не менее 15 тыс. чел. сражались в этот день с обеих сторон. У красных, как всегда, было двойное, тройное превосходство. Но победили умение и храбрость.
Корнилов невольно вспомнил другую войну, которая еще не закончилась. В Европе ее называли Великой войной, в России официально Второй Отечественной, а не официально – германской. Вспоминая свое участие в этой войне, он невольно сравнил масштабы тех боев с боями Кубанского похода, все его оперативные планы казались игрушечными по сравнению с операциями Великой войны. Только по ожесточению и напряжению сил, разгорающаяся в России гражданская война, превосходила Первую мировую войну, как потом ее стали называть.