— В этой повозке очень сильно трясет. Возможно, князь, у вас
найдется для меня какая-нибудь лошадь? Верхом ехать и то приятнее,
чем здесь, — пожаловался Леопольд.
— Подумаю, что можно сделать, — произнес я, окидывая взглядом
пузатую тушу моравского предводителя и прикидывая, что весит он
слишком много, чтобы его смогла достаточно долго выдерживать любая
из наших лошадей.
Потом я спросил его о том, о чем собирался:
— Подскажите, виконт, а есть ли дорога из вашего замка дальше на
восток? Я что-то не вижу ее на карте. Да и карта покойного Ришара
обрывается как раз на ваших владениях.
Толстяк сначала замялся, потом ответил как-то неуверенно:
— Дорога есть. Но, она плохая, через горы.
— Иными словами, у вас там тупик? — уточнил я.
— Нет, не совсем. Но, место уединенное. Это так, — сказал
Леопольд.
Мне это не слишком нравилось. Я опасался, что местный
аристократический «Сусанин», предложивший гостеприимство в качестве
компенсации за свое преступление, совершенное им, когда по пьяному
делу выпустил наших французских пленников, заведет нас куда-нибудь
не туда. Но, другого выхода, как только идти в замок Леопольда
Моравского, сейчас не имелось. Назад после стычек с французами у
нас пути не было.
И потому отряду надлежало двигаться только вперед, поверив в
добрые намерения виконта. Как и в то, что он не врет относительно
состояния своего замка. И, конечно, мне совсем не хотелось
обнаружить в пункте назначения какие-нибудь убогие руины вместо
настоящей крепости, где можно переждать опасность и расположить на
отдых отряд. Если же замок окажется подходящим, то там под защитой
стен мы сможем, хотя бы, переждать еще около двух недель до
заключения мирного договора между Францией и Австрией.
Про этот договор, капитулянтский по своей сути для австрийцев,
подписанный в самом конце 1805 года в Пресбурге, который когда-то
потом переименовали в Братиславу, я помнил из прочитанной истории
Наполеоновских войн. По условиям мира Австрия обязалась выплачивать
Франции очень большую сумму, исчисляемую в десятках миллионов, в
качестве контрибуции. К тому же, за Францией признавались
существенные территориальные приобретения за счет земель
Австрийской Империи. А в сторону Парижа из Австрии отправлялись
многие тонны военной добычи: больше сотни тысяч одних только ружей
и почти две тысячи пушек.