Увидев серебро, шарманщик прибавил обороты, заставив свой
музыкальный ящик зазвучать веселее. И через мгновение поручик
закружился с девушкой, танцуя с ней в свободном от мебели углу
трапезного зала под простенькую австрийскую мелодию, записанную в
хитром механизме шарманки и бесконечно повторяющуюся. В этот момент
Федор вспоминал балы в Петербурге и в Москве, на которых бывал в
мирное время. И там он тоже танцевал с красивыми девушками. Но,
Тереза не уступила бы красотой тем роскошным бальным кокеткам, если
бы ее только одеть и причесать соответствующим образом.
А поручик толк в женской красоте знал, снискав себе в столичном
свете сомнительную славу ловеласа. И потому он считал, что
встретить столь прелестную девушку в такой глуши на задворках
Австрийской империи — большая удача. И не беда, что танцевать эта
девушка почти не умела. Зато сам Дорохов ловко выписывал круги,
танцуя вокруг партнерши и кружа ее в танце, отчего она улыбалась,
потому что ей это нравилось.
И все же, улучив момент, Федор спросил ее о том, о чем
собирался:
— Скажите, мадемуазель, а случайно не проезжали тут незадолго до
нас еще какие-нибудь французы?
— Проезжали, — кивнула девушка. И добавила:
— Они всех расспрашивали про какой-то русский отряд. Желали
знать, не видел ли кто-нибудь в нашей деревне русских. Но, откуда
же им здесь взяться?
Следуя тактам музыки, Федор вел Терезу в танце. А она даже не
догадывалась, что перед ней совсем не француз, а один из тех самых
русских, кого французы искали.
Внезапно входная дверь распахнулась, и один из разведчиков
Дорохова, из тех, что все это время оставались снаружи, крикнул
по-французски:
— Командир, есть донесение!
Эта фраза, о которой условились заранее, означала, что стряслось
нечто важное, что замечен неприятель. И Дорохов немедленно
остановил танец, сказав Терезе:
— Простите меня, мадемуазель, я на службе.
Удивление обозначилось на лице девушки. Она раскраснелась от
танца, ее волосы растрепались, а лукавый взгляд говорил, что она
хотела бы продолжения. Но, время оказалось неподходящим для
развития отношений. И потому Дорохов, уходя, вынул из кармана и
вложил ей в ладошки несколько увесистых серебряных талеров с
портретом императрицы Марии Терезии 1780 года чеканки. Они
достались Федору из кошельков убитых французов. Эти крупные монеты
из серебра 833-й пробы считались самым обычным платежным средством
не только в Австрии, но и по всей Европе.