— Взорву ему ногу, — радостно кивнув, Сэл выставила вперед
пальчик. — А потом допросим. Бдыщ!
Даже свалившись, наёмыш не бросил попыток сбежать. Перебирая
руками, пополз на брюхе. Сначала по земле, потом по асфальту.
Расслабленной походкой мы бросились в погоню.
— Куда вы ползёте, мистер автоматчик? — стараясь перекричать
дождь, обратился я. — Во имя чего вы продолжаете напрягать мускулы?
Может, просто сдадитесь?
— Мы не задержим вас надолго, — носком ноги Сэл перевернула его
на спину, будто какого-то жука.
— Блин блинский, — пробормотал совсем еще молодой парнишка. Его
глаза панически бегали от меня к сестре и от нее ко мне. —
Бли-ин.
— Всего один вопрос, — поднял я указательный палец.
— Хрен ли вам от нас надо? — задала его Сэл.
И это самый важный вопрос. Мы пара бесхозных детишек с пустошей,
наш статус на две ступени ниже, чем у городских рабов. С чего бы
кому-то объявлять на нас облаву? Да еще и такую, с техникой,
наёмниками из города и пугалками по рации.
— Поспеши, — навис я над пареньком, — время весьма ценный
ресурс.
Он застонал. Запрокинул голову, притворился, что не смотрит на
нас, и резким движением выхватил из-за пояса пистолет. Я уже
приготовился отморозить ему руку, как парень направил ствол себе в
челюсть. Оружие тихонько пшикнуло.
И даже отбрехаться не попытался. Всё страньше и страньше.
— Вот опять ты человеков пугаешь, — зло зыркнула на меня сестра.
— Хватит такие рожи строить, мягче надо быть. Они же лапы. Боятся
всего.
— Ой, всё, — отмахнулся я, — если не корчить, они смеяться
начинают.
Посмотрим. Новое снаряжение, никакой маркировки. Дождевик,
оружие, патроны, ничего лишнего. Ни одного предмета, взятого по
принципу «авось пригодится». Наёмники даже бронежилеты не надели,
против колдунов броня бесполезна.
Сестрёнка лениво пнула мёртвое тело:
— А может, воскресим его труп и заставим всё рассказать. Магия
может воскрешать?
— Сэл, — позвала нагрудная рация наёмника, — поднять труп? А как
же интрига?
Я наклонился, отцепил передатчик от липучки, нажал кнопку:
— Бомж, ты?
— Бродяга-симпатяга, — обиделся бомж, — да я. Но время не ждёт,
вы и так отняли больше, чем полагается. Мне уже пора бежать,
поэтому передаю вас под ответственность странного мужичка в
захудалом пальтишке.
Рация щёлкнула.
— Оно брендовое, лично от Достоевского, — сказал второй мужской
голос. — Поздоровайся, — следом вступил плаксивый женский голосок:
— Зайчики… я люблю вас… у вас есть… есть тринадцать минут, чтобы...
— раздался треск, опять мужской голос: — Десять! Ты в математике
совсем не бум-бум? Я сказал десять, — и снова Элпи: — десять минут.
Или мы все уже умрем.