— Что из этого вызывает у вас трудности?
— Ничего.
— Тем не менее, вы не прошли тестирование.
Да потому что оно дурацкое, это тестирование! Ладно ещё весёлые
и грустные люди, хотя про половину из них Крис думал, что они
ощущают только ненависть к фотографу и создателю теста. Но ещё
требовалось оценить сотню фраз вроде «Мир в целом настроен ко мне
дружелюбно» с помощью вариантов «Полностью согласен», «Скорее
согласен», «Скорее не согласен», «Не согласен» и «Не знаю».
Крис никак не мог знать, что о нём думает мир. И получил в
характеристике запись, что якобы уклоняется от взаимодействия со
специалистами, а также журение за «неискренность ответов».
Если это только не была проверка на способность справляться с
монотонным бессмысленным трудом, воистину, тестирование составлял
самолично дьявол.
— …Давайте кратко подведём итог. Вы хотите помочь отцу. Для
этого вам необходимо оформить полную дееспособность, обязательным
условием для получения которой является экзаменационный сертификат.
Чтобы получить его, нужно соответствовать требованиям. В числе
требований — справиться с психологическим тестированием. Прошлые
попытки выявили у вас закрытость к ассессменту, сложности с
распознанием эмоций и затруднения в работе с опросником. Что вы об
этом думаете?
Пусть даже здешние «специалисты» считали Криса сложным,
некомпетентным, неспособным к самостоятельной жизни мальчиком, Крис
всё равно не был дураком. Он хорошо понимал, куда ведёт Хлои: Хлои
хотела услышать вывод, что для того, чтобы помочь отцу, Крису
требуется быть более открытым с психологами и работать со своими
эмоциями.
Ещё два месяца назад он ни за что не произнёс этого вслух.
Просто сидел бы и молчал, пока не вышло время. Теперь Крис ровным
голосом озвучил этот «вывод», всё так же безучастно следя за
часами.
Хлои что-то отметила в своих записях и похвалила его за
«отличную работу».
— Кристофер. Позвольте последний вопрос?
Стрелки наконец-то дошли до той точки, где можно было без
последствий попрощаться, но Крис всё равно кивнул.
— Мы только что обсудили ваши цели. Кажется, вы прекрасно
понимаете, что вам нужно и почему. Зачем же вы тогда украли
сломанный голофон?
три с половиной месяца назад
В «гостевой» части следственного блока не было ничего
особенного: длинный белый коридор с металлическими дверями, яркий
свет, большой экран с назойливой социальной рекламой, которую
включили на пару делений громче нужного. В углу у ресепшна стоял
выключенным ярко-синий глянцевый робот, весь обвешанный
объявлениями. Над андроидом висела неоновая табличка с мигающей
стрелочкой: «НОВИНКА!».