Крис потёр костяшками пальцев лоб. Руки дрожали. Отец
вглядывался в его лицо со странной смесью эмоций, ни одну из
которых Крис не мог определить с уверенностью.
Он сел на скамью напротив, пытливо всмотрелся в синяки под
глазами отца. Иссиня-серые, густые, они выходили даже за границы,
очерченные пухлыми двойными мешками.
— Пап. Ты болеешь?
Здоровые люди не выглядят так.
— Ерунда, чуть простыл, — он неубедительно кхекнул. — Как
ты?
— Нормально. Пап, что за…
— Говорю же, документы. Ты же видел, как у нас бывает с
согласованиями. Вот, обнаружили… проблему. Этим уже занимаются
адвокаты, но пока есть процессуальные…
Отец говорил что-то ещё о том, как «юридическую коллизию» изо
всех сил стремятся разрешить все задействованные стороны. Крис не
смотрел на него: видеть, как отец врёт, было почти до тошноты
неприятно. Дуглас Янг всегда был честен и с близкими, и с
пациентами, и учил тому же сына. Даже пессимистичный прогноз он
умел преподнести достойно.
Крис смотрел на адвоката. За это время Саманта Феррейро не
произнесла ни слова; она приклеилась к планшету и изредка с важным
видом водила по нему пальцем. Крис мог бы поверить, что она
увлечённо изучает документы, чтобы «в кратчайшие сроки представить
следствию позицию защиты». Увы, экран отражался в стёклах очков, и
Крис видел: Саманта Феррейро переставляла по полю цветные шары.
Отец прикрыл глаза. Это было совсем на него не похоже, и ещё
меньше на него было похоже меланхоличное:
— С тех пор, как не стало Габи…
— Мамы?
Крис снова вытер потные ладони о штаны. Отец выглядел странно,
но вёл себя — ещё страннее. За полторы декады, прошедшие с
задержания, он как будто стал на пару десятков лет старше, и
превратился из активного, энергичного, в чём-то даже резковатого
врача в сентиментального пожилого джентльмена.
— Габи… ты очень похож на мою Габи, ты знаешь? Волосы в неё…
И отец протянул ладонь и взъерошил волосы на голове Криса.
Пальцы проехались по скальпу. Покровительственный нелепый жест,
совершенно не свойственный Дугласу Янгу.
— Упокой небо её душу… Расскажи лучше о своём самочувствии. Как
твои мигрени?
— Мигрени?
У Криса не было никаких мигреней. Он выглядел задохликом и
дрыщом — полная копия своего отца в этом возрасте, хотя отец и в
свои сорок пять не мог похвастаться разворотом плеч и мускулатурой,
— но при этом никогда не жаловался на здоровье. В медицинской карте
Криса стояли пометки о перенесённой аппендэктомии и адолесцентном
идиопатическом С-образном сколиозе первой степени в грудном отделе
позвоночника, и по этому поводу ему торжественно прописали комплекс
упражнений для спины, и Крис даже иногда его делал.