Линда послушно села уселась на подушку. Снова огляделась,
повертела головой:
— У тебя нет здесь образов?
— Кого?..
— Ну… портретов…
Ани ткнула пальцем в стенку, на которой висел огромный плакат с
полуголым мужиком. Мужик был весь увещан цепями, а подпись в углу
плаката гласила:
Брэндан Харрис
рок-исполнитель, инфлюэнсер и импресарио
Линда вздохнула, а Ани вдруг пояснила:
— Мне нравятся те видео с интервью, где по Брэндану ползают
котята.
Они посмотрели друг на друга растерянно. А потом вдруг обе
засмеялись: что ещё остаётся делать в мире, где вместо
образов есть одни только плакаты с рок-импресарио!
— Милый боженька, — с чувством сказала Линда, молитвенно сложив
руки и прикрыв глаза. — Милый боженька! Благодарю тебя за заботу,
за кров и за всё хорошее, что только случилось в моей жизни.
Благодарю за наставления и уроки твои. Прошу у тебя добра и
благословения, добра и благословения, благословения и добра…
— Остальные все слова забыла? — беззлобно спросила Ани, когда
Линда закончила.
— Я и не учила. Главное ведь — чтобы от души!
Ани вздрохнула и напомнила снова:
— Это только на сегодня! А завтра…
— Что — завтра?
Ани смерила Линду взглядом с ног до головы, а потом сказала
честно:
— Не знаю.
Конечно же, Линда не съехала из минивэна ни в тот день, ни
назавтра, ни даже через декаду. И, конечно же, на Свалке ей нашлось
дело, хоть и довольно странное: оказавшись абсолютно безнадёжной в
разборе техники, Линда неожиданно нашла себя на шмоточном развале,
где могла сутками копаться в тряпках, корча смешные рожицы.
— Голимая химозина, — авторитетно говорила она и отбрасывала
цветастую вещицу в большой контейнер, лаконично подписанный словом
«ХЛАМ». — Такое только в переплавку!
И хромая Карен, которая обычно сортировала привезённую на Свалку
одежду, довольно кивала. Тогда Линда вытаскивала из огромного ящика
следующую вещь, водила вдоль неё носом, растирала пальцами,
прощупывала все швы и заключала:
— Брак по пошиву, и видите эти клёпки?
Или:
— Заношенное, вон какой воротник выцветший.
Или:
— Такой крой был ультрамодным в семьдесят восьмом, в ближайшие
сезоны точно не ждём возвращения…
И только изредка, будто сама себе не веря, Линда говорила:
— А вот это годно!
Тогда женщины склонялись вдвоём над тряпкой, читали ярлыки,
трогали на зуб нитки. Карен опускала на лоб голо-очки, и нейросеть,
обученная на базе о продажах крупнейших аукционов мира,
подсказывала прогнозируемую стоимость вещи. Карен считала это очень
важным, как будто хай-фэшн распродажи в дорогих таунах могли что-то
сказать о том, купят ли конкретную шмотку на Свалке.