Вопрос, почему они оставили меня в живых, не давал покоя. Основная часть сил, прибывших к нам, осталась в моем селении, чтобы контролировать ситуацию, но дюжина воинов вместе со мной отправилась в свое логово. Неужто из меня собирались выколачивать какую-то информацию? О чем? Вряд ли я могла бы им сообщить что-то полезное. Но они-то этого не знали. А, может, просто хотели наказать за нападение на одного из них? Но почему не на месте?
Я храбрилась! Поддерживая репутацию «безумной горной кошки», кидалась на стражей, которые подавали мне еду. И с тихой радостью смотрела на то, что стало с лицом воина. Он ходил с широкой повязкой на полголовы и обходил повозку со мной по большой дуге, а я, глядя на то, что он даже не может надеть шлем, улыбалась. Это меньшее, что я могла сделать за смерть отца и мужа. По крайней мере, этот имперец уже никогда не сможет без содрогания взглянуть на свое отражение. Как бы я хотела, чтобы моя слюна оказалась ядовита! Чтобы он в мучениях умер у меня на глазах! Но даже тогда это не искупит их вину. Единственное, что может дать мне удовлетворение, — смерть императора. И сперва я думала, что к нему меня и везут, поэтому сидела тихо. Лишь изредка пугая подходивших слишком близко имперцев. Они дергались от любого моего резкого движения, будто я могла этими же зубами перекусить путы, которым они связали меня, словно я вепрь какой-то, будто могу в любой миг освободиться и перегрызть им здесь всем глотки. Но проблема была в том, что, хотя я и пыталась строить из себя бесстрашную горную женщину, внутри все вопило и колотилось от страха. Я прятала его глубоко внутри, пыталась задавить, вытеснить из себя, но ничего не получалось! Как никогда, я ощущала себя просто маленькой девочкой, которую разлучили с домом, отобрали у матери, на глазах у которой убили отца.
Но только ночью, когда все спали, кроме караульных, я позволяла себе украдкой плакать. И тут же корила себя за слабость. Но ничего не могла поделать. Я всего лишь песчинка в огромной пустыне. Я — капелька в море. Что я могу?!
Мы ехали уже седмицу*. А когда переправились на большом пароме через полноводную реку Сребру, вдалеке я увидела что-то… Не знала, как это назвать. Это были какие-то возвышения, похожие на горы. Только гор на равнинной местности быть не могло. Из чего сделала вывод, что эти башни и шпили — рукотворные.