Маленький Георгий, до этого внимательно слушавший взрослых,
вдруг вставил свою реплику, рассказывая о том, как сегодня катался
на пони и как конюх научил его новому трюку. В его голосе звучала
такая неподдельная детская радость, что Миша невольно улыбнулся. Он
потрепал мальчика по голове, чувствуя, как на душе становится
немного теплее. "А ведь неплохо получается," - подумал он про себя,
наблюдая за тем, как Георгий увлечённо жестикулирует, рассказывая
свою историю. "Кажется, я начинаю понемногу вживаться в роль отца,
главы этой семьи." Но тут же его взгляд скользнул на Наташу, на ее
мягкую улыбку, обращенную к сыну, и в сердце кольнула тоска.
"Хотя," - мысленно добавил он, - "как бы я ни старался, прошлое
никуда не денется. Эта другая жизнь, мои воспоминания... они всегда
будут со мной. Вряд ли я когда-нибудь смогу полностью их
отбросить." Но вслух он лишь участливо улыбнулся в ответ на что-то,
сказанное Наташей, стараясь не выдать своих внутренних переживаний.
В эти редкие моменты, когда речь заходила о Георгии, он ощущал
слабую ниточку, связывающую его с этим новым миром. Но в основном
он чувствовал себя словно за стеклом, наблюдая за этой уютной
семейной картиной. Вот Наташа с нежной улыбкой смотрит на сына, вот
она заботливо поправляет Мише салфетку. В каждом их жесте, в каждом
слове чувствовалась глубокая связь, история их отношений, в которую
он был внезапно и грубо вброшен. Он был частью этой идиллии
формально, по факту своего нового тела, но его душа оставалась
где-то далеко, в прошлом, тоскуя по чему-то своему, родному и
безвозвратно утраченному. Это чувство отстраненности, словно он был
всего лишь наблюдателем, гостем в чужом доме, несмотря на то, что
все вокруг называли его мужем и отцом, не покидало его ни на
минуту.
После ужина Наташа поднялась с легкой улыбкой.
– Ну что, Мишенька, пойдем-ка ты отдохнёшь. А ты, Жоржик, мой
сладкий, пойдём готовиться ко сну.
Они поднялись в свои покои. Спальня встретила Мишу привычным
уютом и мягким светом ночника. Наташа подошла к туалетному столику
и начала расплетать свои густые волосы, задумчиво глядя в
зеркало.
Миша прошел в детскую. Георгий уже сидел в своей кроватке,
обнимая любимого плюшевого медведя.
– Пап, а ты про сказку не забыл? – с надеждой посмотрел он на
Мишу.