Пока я размышляла об этом, растерла немного мела в порошок и
залила водой. Оставила на пару минут, чтобы осел песок и другие
примеси, и процедила воду через батистовый платок. Мел отправился
сушиться на печь, крахмал я пристроила под лавкой неподалеку —
перегревать его было нельзя, чтобы не получить вместо пудры кисель.
Просохло все на удивление быстро — пока я растирала рис в ступке до
тончайшей муки. Наверное, все то же благословение помогло. Я
смешала рисовую муку с крахмалом, снова перетирая в ступке,
добавила пару щепоток мела, проверяя на руке, чтобы не
перестараться.
Пока я занималась этим, вернулся Алексей, вручил мне два
бумажных кулька с травами, которые я попросила его купить, и
журналы. Как бы мне ни хотелось изучить «Ильинские врачебные
ведомости» или «Технологический журнал», пришлось отложить их в
сторону вместе с «Журналом приятного и любопытного чтения» и начать
с «Журнала лангедойльских и данелагских новых мод».
В этом журнале вообще не было причесок с длинными волосами —
короткую стрижку надлежало покрывать прозрачным чепчиком или
кружевной косынкой. Декольте вечерних платьев опустились еще ниже,
до половины груди, и, конечно же, ткань ничего не скрывала.
Ругнувшись себе под нос, я открыла «Белокаменский Меркурий», в
котором стихи, рассказы и рецензии чередовались с описаниями модных
платьев и светскими новостями. Все то же самое, что и в журнале
мод.
Я снова перелистала картинки и вспомнила присказку отца: «Завтра
все с голым задом пойдут, и ты тоже?» Никогда не думала, что
однажды она окажется применима буквально. На пудру я согласна,
насчет стрижки еще подумаю — волосы мне достались роскошные, но
ухаживать за ними сложно. Однако я не собиралась щеголять в наряде,
не оставляющем никакого простора воображению зрителя.
Я велела Дуне найти у меня в сундуках самую плотную сорочку с
бретельками и принести мне на кухню. Как удачно Виктор отдал мне
чай и кофе — не придется объяснять, зачем они мне понадобились. У
кухарки глаза на лоб полезли, когда я, смешав пару стаканов
свежезаваренного чая со стаканом кофе, сунула в жидкость сорочку,
чтобы почти тут же вынуть ее.
— Это же не отстирается! — ахнула Дарья.
— И не надо. — Я опустила ткань в ведро с водой, отполаскивая.
Нет, пожалуй, светловато. Пришлось повторить чайно-кофейные
процедуры. Добившись нужного цвета, я закрепила его уксусом, велела
Дуне еще раз выполоскать и повесить сушить.