– Почему? – пытаясь переварить услышанное, я не сопротивлялся
пока Прохор поспешно одевал меня, как маленького ребенка.
– Потому! Когда вы в драгуна попробовали залезть, чуть Богу душу
не отдали! – застегивая блестящие пуговицы на моей жилетке, ответил
Прохор. – Барин, все знают, что вы тот еще гордец упертый. Но, ради
памяти вашего батюшки, да упокоит его Господь, – не лезьте вы в эту
старую железку. Проклятая она, говорю вам! Порченые про нее такое
судачат – волосы дыбом. Не зря ваши предки ее забросили. Никого не
спасете, еще и сами сгинете. Разве ж та рухлядь с полозом
справится?
Закончив с одеждой, Прохор начал мягко, но настойчиво
подталкивать меня к двери.
– Стоять! – скомандовал я, и мужик вытянулся по стойке смирно. –
Какая железка? Какие полозы?!
– Барин! – взмолился Прохор.
– Отвечай. – Я остался непреклонным. – Что происходит?
– Полоз – змей адский, снова на селян напал, вот что, – сдался
мужик. – Уже месяц, как покоя нам не дает. Вы дважды в столицу
телеграфировали, они обещали прислать драгунов, но никто не явился
– все заняты французишками погаными…
– Французы? – пробормотал я. – Какой сейчас год?
– Дык тысяча восемьсот…
– Невозможно, – только и выдохнул я.
– Вот и я вам так сказал, когда давеча вы сами заявили, что
сможете зверюгу победить, да роду своему славу былую вернуть. –
Быстро закивал Прохор. – Полезли в железку старую, а она вашу душу
чуть не выжгла! Доктор говорил, что может и помрете вовсе. Мы уж и
попа звали: Демидку отправили к монастырю, да только ворота там
закрыты и не отвечает никто. Да и не стали бы они за вас молиться.
Поп-то наш постоянно твердит, что такому, простите, скверному
человеку, как вы – самое место в… ну вы поняли.
Нет, не понял. Но дела это не меняло.
– Сейчас людям в деревне что-то угрожает, и я могу помочь.
Правильно?
– Неправильно! – Прохор даже ногой топнул, отчего засохшая на
сапогах грязь упала на когда-то чистый и пушистый ковер.
– Ты сам сказал, что полоз пожрет селян.
– И чего? – Прохор упер руки в боки и с вызовом посмотрел на
меня из-под кустистых бровей. Вся его робость куда-то делась. –
Бабы еще нарожают! Баб у нас в достатке, а вы – один такой.
Единственный наследник рода Воронцовых. Последний. Помрете – на
кого мы останемся тогда?!
– Веди меня к этой старой железке. – Потребовал я.