– Ратному делу вас с молода обучали, барин, но драгуном править
дозволено только с двадцати лет. Семь дней назад ваши именины
справили, так что весной сможете в академию поступить и всему
научиться… А покамест бежать надо, – снова завел свою пластинку
Прохор. – Один раз чуть не убились, не надобно снова судьбу
испытывать.
– Тогда полоз всех пожрет! – рыжий парень все же смог убрать ото
рта ладонь старого товарища. – Или для знати их жизни только звук
пустой?
– Молчи, дурень! – одноглазый попытался поймать мальчишку, но
тот ловко увернулся и встал передо мной.
– Вы над нами только издеваться горазды! – с вызовом выпалил он.
– А помрем, так меньше ртов кормить! Мы за этот месяц пять семей
схоронили. Многих и вовсе не нашли. А вы даже тут выше других –
смерть провели, да дальше пустили!
– Петрович, уйми своего мальца, пока беды не случилось! – Прохор
попытался вклиниться между мной и парнем, макушка которого едва ли
доходила до моего подбородка.
– Олежа! – седой старик схватил парня и потащил назад. –
Угомонись, дурья твоя башка!
– Отпусти его, – спокойно велел я: слова парня меня задели. Не
обидели, нет, наоборот, напомнили, почему я, вопреки желанию
родителей, в армию пошел. Такой же дурной да храбрый был. Такой и
остался. – Как мне в эту штуку забраться?
– Барин, – простонал Прохор и закатил глаза.
Петрович и Олежка застыли с открытыми ртами. Видимо, не ждали,
что их барин два раза на одни и те же грабли наступит. Но первый-то
раз наступал не я, так что не считается. Да и молния дважды в одно
местно не бьет, авось пронесет.
– Просто подойдите и прикажите ему. У вас сила, – посоветовал
пришедший в себя первым парень. – Он вас послушает.
– И снова мозги поджарит? – от одного вида на мрачную махину
драгуна становилось не по себе. Но, в то же время, меня тянуло к
нему.
– Возможно, – не стал юлить Олежа. – Но по вам никто тут скучать
не бу…
Петрович сначала отвесил дерзкому юнцу звонкую затрещину, а
потом ловко зажал рот и оттащил назад.
– Вы уж не серчайте на него, барин, – попросил он. – Мальчишка
рано родителей потерял, а от моих рук отбился. Не в себе он. Если
чем обидел – накажите меня, как раньше.
В чье тело я угодил-то? Что за садист с модельной
внешностью?
– Потом разберемся, – пообещал я не только присутствующим, но и
себе.