Но нет, бок не болел. Почки, кажется, на месте. Как и другие
органы. И потом, даже если бы забрали почку, зачем вывозить меня в
Питер? Скорее, спустили бы под лёд в реке. Что там протекает в
Калуге? Ока? Но она не впадает в Неву…
Я попробовал подняться и сесть — не получилось. Голова
закружилась, резкая боль пронзила затылок.
А тощий Скрипач вдруг нагнулся, ухватил меня за плечи и резко
поднял. От этого движения голову опять пронзило нестерпимой болью.
Скрипач не оставил мысли завладеть моим пальто. Бормоча какую-то
чушь, он стал стягивать его с моих плеч.
— Что ты делаешь… Погоди, больно… — с трудом проговорил я. —
Пальто я тебе подарю, если дашь позвонить. Одолжишь мобильник?
Буквально на пару минут…
— Ничего, ничего, — приговаривал Скрипач, не обращая внимания на
мои слабые возражения. — Сейчас пальтишко снимем, просушим.
Мордочку тебе вытрем, будешь как новенький…
Я снова «поплыл». Мозг будто бы отстранился от происходящего.
Тело находилось тут, а сознание погрузилось в старые воспоминания.
Вернее, пыталось это делать. Потому что воспоминания убегали,
рассеивались, уворачивались от моих попыток их словить. Ладно, я
одинокий парень Максим, с детства комплексующий по поводу своей
внешности… Стоп… Что я вообще помню из детства? Я попытался
вспомнить своё детство — и не смог. Вообще ничего! Полная амнезия!
Если я родился в 90-х, то почему не помню, в какую ходил школу? Да
что говорить, я даже родителей своих не могу вспомнить!
Скрипач вдруг резко спустил пальто с моих плеч и тут же повалил
меня на бок, чтобы освободить рукава. Потом буквально выдернул
из-под меня пальто. А когда я попытался снова приподняться, больно
пнул ногой в бок и уже не ворковал, а завизжал фальцетом:
— Лежать, падаль! И пиджак снимай давай! Зае…ался я уже тут с
тобой нянчиться!
Не знаю, что меня больше удивило — пинок или подобный тон
беседы. Чтоб грязный бомжара позволял такое в адрес
аристократа?
— Рот захлопни, простолюдин! — выпалил я на автомате, не думая.
— Я тебе не дворецкий, чтоб пиджаки снимать.
Дворецкий! Слово вызвало яркий образ из воспоминаний. У меня же
был. — Я дворецкий! Точно есть! Архип! Хотя нет… Харитон? Точно!
Харитон! Его ещё мой дед принимал на службу. За эти годы дворецкий
стал нам очень близок, почти как член семьи. Он и отцу моему верно
служил, а потом и мне.