от децибел готов порваться борт
в трибунном приступе хоккейной астмы.
Судья показывает к центру властно.
Табло трепещет,
косится упасть,
мелькают цифры, эпизоды, лица,
десятитысячно раскрывшаяся пасть
пришла игрою нынче насладиться,
где чемпион обыгрывает вице…
СЛАЛОМ
Где облако спешит за ворот
в изломанности горных хорд,
осовремененный Суворов
обозревает переход.
Здесь цепь озёр: за блюдцем блюдца,
каймой врезаясь в берега,
о камнепад нещадно бьются,
летя в лавинный перекат.
Босыми пятками рассвета
примят к вершине эдельвейс,
и луч, меридиан разведав,
снегов утяжеляет вес.
Тут лепет утра уши лепит…
Шале стремится напролом,
когда по трассе русский лебедь
альпийский воздух бьёт крылом.
ШИФОНЬЕР
И я рождён был между двух огней:
Земля и Воздух – вот мои стихии.
Зимою раскалённым суахили
я изморозь проплавлю на окне.
Как будто город сном не утечёт
в сырую Лету мёртвого артикля.
Я наблюдаю, как моим картинкам
музейный штиль уже ведёт учёт…
А ветер, наигравшись в провода,
срывает фантик с приторного века.
Шуршат года листочками на ветках
и жизнь мою спешат земле отдать.
Степному небу грезится ковыль –
должно быть, небо тоже полукровка…
Печальных истин мятая коробка
пылится в шифоньере головы…
* * *
Не поезд Анну красит, –
но катится трамвай
отточенною фразой –
под дребезжанье свай.
Куют колёса гомон,
звенит прямая речь
в предчувствии знакомом
смертельных телу встреч.
Теперь за все цитаты
расплатится с лихвой
уже известный автор,
упав на мостовой.
МОЙ АНГЕЛ
Гале
И шум и свет, и день мой нараспах,
и зеркала усмешка обезьянья,
и голова, так жаждущая плах
беспамятства, глумления, зиянья,
и звон чугунной мысли впереди,
и жадный зов сосущей клетки плоти –
мои потусторонние вожди,
что так ещё меня и не проглотят…
Живёт дыханье, всё ещё живёт,
тобой хранимо, ангел мой небесный –
за вещим бормотанием высот
одной тебе понятной льётся песней.
Прости, что ты ждала день ото дня,
вся в горечи, любовью убывая,
но омывала каждый раз меня
твоя слеза, что капля дождевая.
Живёт ещё дыхание в груди,
и времени – на вечность и пол-лета…
Веди по васильковому пути
безумца, предсказателя, поэта.
ПОДВОРОТНЯ
Привет тебе, суровый понедельник!
Должно быть, вновь причина есть тому,
что в подворотне местной богадельни
тайком ты подворовываешь тьму.
И клинопись с облезлой штукатурки
на триумфальной арке сдует тут.
Здесь немцы были, после клали турки…