– Красная шапочка, – улыбнулся он озорно, обнажая щелку между верхними зубами.
На голове у Алёны была красная панамка.
– Откуда ты здесь? – Спросил он.
Девочка вспыхнула, спрятала руки за спину и сказала так громко, чтобы он услышал там, наверху.
– Я потерялась!
Мальчишка изобразил печаль.
– Но ты здесь не одна?
– Нет. Я потерялась, – пробормотала Алёна, уже досадуя, что призналась ему в этом.
– Понятно, понятно… – Задумчиво отвечал мальчик. Сквозь листья векового дуба палило жаркое июльское солнце. Своими пронзительными лучами оно ослепляло большие серые глаза девочки, и ей приходилось подставлять руку ко лбу, чтобы получше разглядеть своего собеседника.
– Вы меня не проведете? – Голос Алёны дрогнул из-за кома в горле.
– Куда? – Он продолжал улыбаться.
– К… к… – Она задышала, смаргивая слезы, и никак не могла закончить фразу. – К м-маме и…
– А ты знаешь, где они?
– Нет. Да. То есть… я не знаю, я забыла, не помню.
Он пожал плечами и посмотрел по сторонам.
– Так как же я тебя проведу, Шапочка?
Алёна сняла панамку и принялась теребить ее маленькими ручками. Губы ее задрожали.
– Я… не знаю… – Прошептала она и опустила голову. Ее светло-русые волосы заблестели на солнце, отливая чистым золотом.
– Вот и я не знаю, – безмятежно ответил юноша, вздыхая и глядя куда-то вдаль, сквозь ветви соседних деревьев.
Девочка уже было разразилась горькими отчаянными слезами, как вдруг услышала голос:
– Это у нас что тут за чудо-юдо такое?
Алёна открыла глаза, увидев на пригорке, поросшим цикорием, женщину небольшого роста с корзиной в руке: лицо у нее уже было увенчано морщинами, из-за чего кожа была похожа на свежее тесто, еще не успевшее отдохнуть под теплой тряпкой – нежное и все усыпанное порами. Волосы были затянуты в тугой пучок, так же, как и талия была обтянута широкой юбкой, испачканной пыльцой цветов и трав и алым соком ягод.
Алёна молча разглядывала женщину, пока она совсем не приблизилась к ней и не наклонилась, продолжая улыбаться.
– Чего молчишь? Как тебя зовут, зайчонок?
– Ее зовут Красная Шапочка, – раздался голос сверху, который напугал женщину так, что та чуть не вскрикнула бранью.
– Федор! Ну, так я и думала! – Она опустила корзину на землю, а потом пригрозила одним кулаком мальчишке. – Бездельник же ты! Все сидишь на ветках, как обезьяна, да фотографируешь все вокруг.