– Как обезьяна? – Он улыбнулся. – Матушка, разве вы не знаете, что обезьяны водятся совсем в других краях. Я же рассказывал, что…
– А-ну брось эту свою манеру! – И, вспомнив о присутствии Алёны, она вновь обратилась к ней вежливо и даже любовно. – Ну, как тебя зовут?
– Алёна, – пискнула она, учащенно моргая.
– Алёнушка, – она залилась густым смехом. – Ну, откуда ты, рыбка?
– Рыбка, в лесу? – Снова заговорил мальчик. – Мама, рыбы обитают…
– Ух, твое счастье, что я по деревьям не лазаю! Ух, поймала бы, – а ты там не вечно сидеть будешь, – ух, какую взбучку я бы тебе устроила, профессор!
Юноша рассмеялся, а потом сфотографировал разъяренную мать.
– Уверен, когда пленка будет готова, вы будете на фотографиях как никогда прекрасны.
Как и всякая женщина, его мать сразу смягчилась, польщенная лестью сына, и махнула рукой.
– Спускайся, Федя, малютка потерялась, нам надо помочь.
– Зачем? – Он вскинул брови. – Если она откуда-то пришла, значит, способна сама найти дорогу.
Алёна с трудом соображала, о чем они разговаривали. Ее сердце гулко стучало, и единственное, чего она так сильно хотела – вернуться к родителям.
– Ты, деточка, помнишь, откуда пришла? С какой стороны?
Алёна, замешкав, завертела головой из стороны в сторону, а затем показала неуверенно направо.
– Оттуда?
Алёна кивнула.
– Точно?
И она кивнула снова.
– Ну, сейчас мы тебя отведем. Федор! – Она прижала руки к губам. – А где ж корзина с грибами?
– Где ж, где ж, – он пожал плечами, – за деревом, мама!
Та выдохнула с облегчением, взяла корзину с ягодами, позвала сына снова и взяла Алёну за руку.
– Ну, пойдем, а ты по дорожке о себе расскажешь. Расскажешь?
Алёна все кивала, проникая к этой женщине доверием все больше и больше. Она была добрая, ласковая и веселая, а еще от нее пахло цветами, ягодами и, кажется, корицей. Такой человек точно не может принести ребенку вреда!
Они шли энергичным темпом, а Федор шел не спеша, но не отставая, нес корзину одной рукой, а другой фотографировал, как получалось. Его мать и Алёна без устали болтали и болтали, а он особо и не прислушивался – не интересно даже. А матушка его всегда любила поговорить, но не со всеми и не о всяком.
К закату они все же настигли родителей девочки – перепуганных до смерти. Они благодарили женщину, которая как раз оказалась Валентиной Ивановной, и ее сына за их помощь. Валентина Ивановна все отмахивалась, а Федор же охотно принимал слова признательности.