Германии требовалось лишь время, чтобы воплотить свои планы в
жизнь. Властные круги превратили Берлин в одну гигантскую ловушку
для простаков. Фанатики собирались сражаться до конца, и даже после
него. Это осознавали и в Москве.
СССР знал: враг готовит удар возмездия. Немцы не делали из этого
секрета, вещая об этом на каждом углу из рупора пропаганды. Пускай
разведка не знала где куётся новое оружие, но могла точно отмерить
время до начала перелома. Это не значит, что все сидели сложа руки.
Глаза не могли нащупать брешь, чтобы ударить кинжалом в мягкое
нутро чудовища, несмотря на многочисленные попытки.
Поэтому затеявшие всё это решили выпустить своё чудовище, в
надежде сдержать его. Были проигнорированы предостережения и
протесты. На кону стояло само существование страны. И раньше были
известны ставки в этой войне, только все надеялись на иной
исход.
На фоне всего этого, терзания учёного мужа, что устал от потока
смертей на своём операционном столе, появившимся с началом войны,
терялись где-то на страницах истории. Его изувеченному творению
суждено было ещё раз изменить мир, принеся до этого невиданную
смерть. Послушай его раньше властью облечённые, то вся история
избрала бы третий путь. Этот путь был не светлым, а сберегал
множество жизней простых людей. К сожалению, победила жадность,
отсутствие стратегического прогнозирования и сиюминутная выгода.
Понимание всего этого и тяготило учёного.
***
Дмитрий Сеченов устало облокотился на лабораторный стол,
растирая руками красные от утомления глаза. Его осунувшееся за
войну лицо выглядело ещё более истощённым. Даже сотня операций в
военном госпитале не забирала столько моральных и физических сил,
чем то, чем он занимался в эту ночь. Нейрохирург извращал своё
детище, превращал его из панацеи в изысканный яд.
Умом Сеченов понимал, нет выбора. Не до моральных терзаний,
когда фанатики хотят сжечь мир в ядерной топке. Тысячи жизней там
или миллионы здесь? Математика холодна и логична, с лёгкостью
предвещала выбор. От этого не было легче, но помогало хоть как-то
смириться с неизбежным.
Учёный понимал своего друга, академика Захарова, который укрылся
за холодной логикой. Пусть он сам предложил этот вариант, но это не
значит, что его ноша хоть сколько-то легче. Совсем наоборот. Друг
Дмитрия взял ответственность на себя, зная, как тяжело придётся его
другу…