– Ты этого пацана извини, ксат, –
начал говорить главный. – Он с другом своим с пелёнок,
и…
– Мне похер. Хочет сдохнуть – пусть
вызывает на дуэль.
– Не вызовет, – мужик поднял ладони в
примирительном жесте. – Его отведут в кабак и набухают, три дня
просыха знать не будет, – мужик мельком глянул на прочих
авантюристов, относивших трупы в лес и суетившихся в лагере. – Мы
не ожидали нападения, все нервные поэтому.
– Нервные? – я искоса глянул на
авантюристов. Они смотрели на меня как на прокажённого.
– С весны это десятое нападение, о
котором я вообще слышал. На всех землях королевства. Расслабились
мы, немного, – мужик покосился на мой гримуар. – Ты, это… Если
вдруг нападение ещё одну будет – предупреди, хотя бы. Благодарны
будем, всё остальное наше.
– Договорились.
– Спасибо, – начальник охраны только
начал разворачиваться и уходить, но кинул короткий взгляд на
девочку. – Слушай, а зачем ты возишься с этим отродьем?
– Хороший вопрос, – произнёс я спустя
долгие секунды раздумий.
Действительно, за каким хреном я
сюсюкаюсь с этой девчонкой? Одежду ей купил, стараюсь откормить,
учу разговаривать. Даже сегодня поутру думал, что гребешок надо
прикупить: бледно-жёлтые волосы отрастут, их придётся расчёсывать,
а пятерня пальцев с таким не справится. Но какой смысл в этом?
Зачем мне она? Что я собрался с неё получить? Она для меня
инструмент, это бесспорно – но инструмент для чего? Не могу понять,
зачем она мне, просто не могу.
Я посмотрел на девочку и раздражённо
потёр переносицу. Не знаю, почему, но меня аж затрясло от злости,
захотелось с размаха дать затрещину, чтобы девка свалилась с бревна
и уткнулась исхудалым лицом в землю. Но я сдержался и лишь шумно
выдохнул. Моё разгорячённое дыхание попало в ухо девочке, её чуть
дёрнуло. Она повернулась и посмотрела на меня привычным пустым
взглядом, но сегодня в нём что-то изменилось. Осознанности не
появилось, но мне причудился страх.
– Подготовь наши спальники к ночлегу,
– сказал я, показав на одно из мест недалеко от костра. Девочка
поклонилась и пошла исполнять приказ. Я проследил за ней и
раздражённо позвал торгаша, отдавшего мне девочку. – Дай
вина.
– Так, может…
– Немедленно.
***
Я отпустил голову девочки, закрыл лицо
руками и задрожал. Вот, в чём причина моего сюсюканья. Вот зачем я
нянчился с ней. И от осознания этой причины я становлюсь сам себе
противен.