Скажите, Тора танцы разрешает?
Раввин глядит отечески сурово:
– Нет, таки Тора танцы запрещает!
– А погулять? Без танцев? Таки к слову…
– Гуляйте! Тора тут не возражает!
– Вдруг Исаак, гуляя, поцелуем
Уста мои накроет импозантно?
– Целуйтесь! Тора верно истолкует:
Таки тут Тора также толерантна!
– А вдруг Исаак, вкусив немножко рая,
Мной как-то понемножку овладеет?
– Пусть овладеет! Тора разрешает
И ничего напротив не имеет!
– А если… может всякое случиться…
А может, и вопрос того не стоит…
А если Исаак так распалится,
Что овладеет сидя, лёжа, стоя?..
Раввин затрясся, налился румянцем!
Кричит, ритмично пейсами качая:
– Ну что ты, Сара, стоя – это танцы!
А танцы таки Тора запрещает!!!
В бар аризонский ввалился киллер усталый,
Бросил на стол винтовку, спросил у бармена виски.
Скромный опрятный фермер, смущаясь немало,
Сел за опасный столик. Взвесив все шансы и риски,
– Простите, – промямлил фермер, мило краснея, -
Всегда мечтал взглянуть на свой тихий старый домишко
В прицел настоящей мощной винтовки; млею
От оптики и прицелов. Я нахален не слишком?
Киллер пожал плечом, кивнул небрежно: можно!
Смачно хлебнул вискаря, закинул в рот сигарету.
Фермер сглотнул, оружие взял осторожно
И, посмотрев в прицел, заорал: – My God, только не это!
Скажите, киллер, сколько за выстрел возьмёте?
Тысячу баксов? Okay, оплачу вам работу вдвое!
О, fucking shit! Там жена и сосед в переплёте!
О, fucking shit! Okay, палите, убийца, в обоих!
Сделайте так: соседу член отстрелите,
Да в голову пулю жене – похотливой сучке!
– Понял, – ответил киллер, – чуток подождите!
И начал целиться, не торопясь, в сельскую случку.
– Что же вы медлите? Пять минут миновало!
Фермер крутился, под руку лез, дурак бесноватый!
– Не суетитесь, – ответил киллер бывалый, -
Вам сэкономить пытаюсь сейчас половину оплаты!
Над Русью-матушкой затеплилась заря,
Ковыль ковром стелился, щебетали птицы.
Во чисто поле славных три богатыря
С дозором выехали – проверять границы.
Добрыня осмотрелся: прошуршала мышь,
Да сокол в небесах пронесся быстрокрылый:
– Охти, Илюха, вдругорядь тоска да тишь,
Чего за-ради мы поперлись в сумрак стылый?
Илья окинул взором утреннюю даль:
– В такую рань поперлись – и чего за-ради?
Охти, Добрыня, какова тоска-печаль,
Коль *лядских нет татар и нет татарских *лядей!!
И на Алешин стан с прищуром, тяжело