Тут же довольно гоготнул, отметив, что лицо у Пушкина залилось
багровым цветом. Видно, что издевательская острота достигла своей
цели.
- А может быть вы и свечку держали при этом? Ха-ха!
Вишневский очень любил такие грязные приемчики, сходясь с
кем-нибудь на саблях. Главное при этом знать, куда бить. Противник
сразу же начинает злиться, а значит терять концентрацию.
- Значит, все это правда. Не зря говорят, что вы, господин
Пушкин, весьма предусмотрительны и обстоятельны, особенно, когда
это касается своей женушки…
Улучив момент, Витольд сделал новый выпад, и снова неудача.
Каким-то чудом, этот курчавый доходяга снова ушел от удара. Юркнул
в сторону, и клинок прошел мимо.
- Может хватит скакать, как африканский макак?
Витольд уже и сам начал терять терпение. Дуэль, должная
закончиться на второй – третей минуте, затягивалась. Каким-то
невероятным странным образом этот поэтишка, никогда не служивший в
армии, всякий раз ускользал от его удара.
- Пора заканчивать этот цирк…
Он отвел руку назад, чтобы при замахе клинок набрал скорость и
удар оказался неотразим. В свое время Витольд так с легкостью
располовинивал противника в конной сшибке, разрубая и кость, и
плоть от шеи и до самой поясницы.
- На-а!
Заорал и рванул вперед, стремительно опуская саблю.
Время, словно замедлилось. Вишневский видел, как расширились от
испуга глаза у противника, и как он вновь попытался отпрыгнуть
назад. Но самую малость промедлил, оттого клинок и прошелся по его
груди. Сюртук и сорочка поэта тут же окрасились красным цветом,
быстро переходящим на брюки.
Витольд уже готовился расхохотаться, как почувствовал резкую
боль в животе. Опустил взгляд и с удивлением увидел и у себя под
ребром кровавое пятно. Этот штафирка его все-таки задел.
- Повезло…, - зажимая рану, гусар медленно опустился на снег.
Ноги его почему-то не держали. – Ничего, ничего, заживет, как на
собаке. А вот у этого…
Он отмахнулся от суетящегося рядом секунданта, пытавшего
осмотреть рану. Вишневский хотел увидеть, как его противник
корчится от боли, как стонет и зовет лекаря.
Но услышал совсем другое…
- Александр Сергеевич, господи, сколько крови! Ранили в живот?!
Скажите, ранили в живот?! У вас весь сюртук, брюки в крови!
Господи…
- Успокойся, Миша, успокойся. Это всего лишь красные чернила.
Представляешь, я забыл передать оба этих бутылька в типографию.
Оставил во внутреннем кармане сюртука…