- Ух ты…
Открыл книгу на другой странице и снова залип взглядом к
крупному изображению Иисуса Христа на кресте. При виде злобного
легионера, протыкавшего копьем живот Христа, сразу же захотелось
броситься на него с кулаками.
- А это, значит, Азбука?!
Император с видимым сожалением отложил Библию в сторону и
раскрыл вторую книгу.
- Тоже хорошая книга. Детишками, наверное, нравится по такой
азбуке учить буквы?
Митрополит кивнул, поглаживая густую бородку.
- Это что за умелец такой сообразил? Надо обязательно показать
супруге, дети тоже порадуются…
- Вот за этого умельца, государь, я их пришел ходатайствовать, -
вздохнул митрополит Серафим. - Ты же этого вольнодумца своим
собственным указом от себя, от славного Санкт-Петербурга
отлучил.
- Я? - совершенно искренне удивился император. - Батюшка, ты
хоть его имя назови, а то не знаю, что и думать.
- Это дворянин Пушкин Александр Сергеевич.
- Пушкин? - император даже на шаг отступил назад. - Ты же сам,
батюшка, его помнится еще пару месяцев назад последними словами за
вольнодумство костерил. Называл его стихи никчемучными бесполезными
стишками, хулящими веру. Призывал даже кое-что запретить. Я же
прекрасно все это помню. К тому же называл его масоном, чуть ли не
продавшим душу. Как же так?
Архиерей не сразу ответил. Ненадолго задумался, молча поглаживая
золотой крест на груди и вглядываясь куда-то в сторону окна
кабинета. Наконец, поднял взгляд на императора и начал
говорить:
- Твоя правда, государь. Все верно до самого последнего слова.
По его тогдашним деяниям Пушкина следовало не только в ссылку
отправить, но и хорошенько выпороть прежде. Многого за ним такого
нехорошего водилось, но, чувствую государь, изменился он… Человек,
что за ним присматривает по моей просьбе, рассказывал, что Пушкин
отказался от всего богопротивного, стал примерным семьянином, и
всей душой радеет за благополучие своей семьи и государства.
Неоднократно вносил весьма значительные суммы денег на нужды
храмов, помогал насельникам в селах. Озаботился состоянием своих
крестьян, их нуждами и заботами.
Митрополит взял в руки Азбуку с Библией и тряхнул ими:
- А вот эти дела во сто крат или даже тысячу крат славнее и
полезнее для государства и людей, чем все его остальные деяния… В
письме он описал, как Божьим словом достучаться до самых черствых и
дремучих сердец. Выразил готовность помогать Церкви в
распространении грамоты среди крестьян…