Пятое: почему она стремилась к чрезмерной вовлеченности? Она думала, что это реальная власть. Она заметила, что власть означает контроль. Чем более она вовлечена в проект, тем выше ее способность влиять на результат. Но это – пережиток старых методик; она знает больше относительно тайн власти. Она сделала стратегическую ошибку, ставя свою веру под контроль; теперь она должна компенсировать это.
Следующая сцена разворачивается, как в дешевом кино, потому что, когда люди не верят в то, что делают или говорят, их поведение приобретает оттенок наигранности. «У меня возникает ощущение вашей хрупкости, – говорит он. – Мужчины вас травмировали, и вы сломлены». Он разломил хлебную палочку на две части. Прозрачное наблюдение предназначено, чтобы воззвать к женской слабости, к желанию, чтобы о ней позаботились, но его «монолог с хлебной палочкой» описал вообще не ее, а скорее человека, которым (как он хотел бы убедить ее) она является. Он говорит: «Дело усложняется тем, что нас влечет друг к другу».
С его претензией на понимание он пробует заставить ее не доверять себе и убеждает взглянуть на себя его глазами. Это – его удачный ход, поворот к любезности. Большинство женщин слышат эту музыку – заботливый тон, но упускают истинное значение слов, которые кроются в пяти «почему?».
Соблазняя или отталкивая, женщины пытаются заставить чувствовать себя маленькими, добычей в мужских военных играх. Женщины часто идут на сговор в своем разрушении. Истинное желание женщины – блаженство. Но этот сценарий о другом.
Этот мужчина говорит, что его тянет к ней, но так ли это? Может быть, его интересует процесс, а не итог? Нельзя реагировать на его смелое заявление. Суть его стратегии находится где-то далеко. Даже если он желает ее или ее помощи в выполнении работы, он не позволит себе это прямо высказать, так же как не будет пить ничего крепче, чем «Ширли Темпл». Его тяга к ней – не то, чем это является на самом деле.
Шпионка усвоила это. Теперь она становится Принцессой. Она вгоняет его в свое королевство.
Зная, что правда является мощным оружием, потому что люди слишком слабы, чтобы ей сопротивляться, она говорит ему, что понимает суть происходящего. Она говорит: «Я не хрупкая. Это вообще не обо мне. Совсем наоборот. Вы уберегаете себя от слишком сильных ощущений. Вы флиртуете, но вы не пьете. И, вопреки вашим словам, вы не так уж хотите меня на самом деле. Но мне нравится работать с вами, и, держу пари, вы хотите кое-что еще, что могу дать вам только я». «Хорошо, – думает она, – вот он задумался и утратил уверенность в том, что может или должен совращать ее или что его власть больше, чем ее».