— А что,
разве не он? — удивленно встрепенулась Деметра.
Аид под
подозрительными взглядами всех пожал плечами: в неразберихе кто ж
поймет!
— Гера где?
— коротко спросил он.
— На Крите,
— отозвался Посейдон. — Зевс туда как раз решил прогуляться вместе
с Майей…
Сыновья и
дочки Крона прислушались. Сквозь толщу облаков явственно донесся
полный ужаса вопль: «ОНО ВЕРНУЛОСЬ!»
Воплю
отозвались четыре удовлетворенных кивка.
* *
*
Молодойаэд немного
нервничал. Воин, который навязался
ему в попутчики и рассказчики, был, конечно, правдив с виду и
невозмутим, но все же…
— …так вот,
в потом позвали они бога виноделия…
— Но его же
у нас нет? — робко попыталсяаэд.
Юноша в черном презрительно фыркнул.
— Кто
сказал? Так вот, напоил он Гефеста вином, а тот размяк, освободил
мать, помирился с ней…
— А…там, я
слышал, еще Аид был? — робко вставил аэд.
— Аид? Где
был Аид? — воин недоуменно поднял брови. — Ты меня слушай, я лучше
знаю. Аид — он… сейчас на крайнем севере шатается. Неуживчивый —
жуть. И ужасный: глаза — во! Зубы — во! Так вот, Аида там, конечно,
не было. Запомнил? Не бы-ло!
Каждому известен миф о том, как
кифаред Орфей
спустился в подземное царство за
своей женой нимфой Эвридикой.
В мифе говорится и о растроганном
Хароне, и о Персефоне,
которая слушала пение, склонясь к
мужу на грудь.
Однако аэды могли несколько
приврать о репертуаре великого певца,
как и о том, что заставило его
оглянуться...
Вообще-то,
царь подземный славился своей проницательностью. Поскольку в чтении
по глазам достиг такого искусства, что мог, мельком глянув на тень,
буркнуть: «Воровал у бабушки пирожки – не видать тебе Элизиума».
Или сходу определить по выражению физиономии Гермеса – чем порадует
поверхность на этот раз (от появления новых героев до заявления
Геры, что она уйдет на край света и будет там жить).
Но в этот
раз на скорбном лике Психопомпа застыла настолько глубокая,
трудноопределяемая хтонь, что Владыка подумал только: «О
как».
Судя по
прибитости Гермеса – поверхность на сей раз решила подбросить
что-то из ряда вон.
«Зевс,
война, новые герои, Геракл, Зевс, – перебрал в уме Владыка. – Ссоры
на Олимпе, Гера, Зевс, нашествие пьяных кентавров, новое чудовище
вроде Тифона… возможно – ссоры на Олимпе из-за Геракла и пьяного
нового чудовища. Или просто…»
– Зевс? –
выдохнула Персефона, которая основательно привыкла, что если уж
что-то на Олимпе случается – Громовержец к этому окажется каким-то
боком.