Окрыленный
Орфей обозвал себя самым сладкозвучным певцом в Элладе и начал свое
победное шествие к вечной славе.
– Почему он
не вызвал на поединок Аполлона? – заинтересовалась Персефона. –
Неужто герои нынче так скромны?
Гермес
поглядел на царицу кисло. По одному виду можно было заключить, что
Орфей и скромность – два понятия, не уживающиеся в одной Ойкумене.
Примерно как «Зевс и верность» или «Эвклей и худоба».
«Пф, тоже
мне, было б с кем соревноваться», – заявил Орфей, когда ему как-то
раз предложили вызвать Мусагета на этот самый поединок.
Владыка,
который о чем-то напряженно размышлял, поднял палец.
– У Орфея
был брат, – припомнил он. – Тоже кифаред. Проходил лет десять
назад.
Гермес
закивал. И поведал душераздирающую историю Лина – в случае с
которым малое количество апломба было компенсировано абсолютным
слухом. От брата и его музыки Лин дальновидно держался подальше – и
даже взялся обучать Геракла пению, бормоча невразумительное
«Страшнее я все равно уже ничего не услышу»…
– …ну, а
потом он получил от брата послание. Мол, Орфей собирается пожить
неподалеку от него, «поделиться опытом и спеть тебе все свои новые
песни». И Лин, вроде как, пошел и сходу стукнул Геракла… – Гермес
поскреб затылок и развел руками: – Самоубийство!
Владыка
уважительно кивнул. «Самоубился об Геракла», – звучало…
правдоподобно.
Психопомп
вздохнул и продолжил жутковатую повесть. Кифара Орфея звучала в
этой повести, надрывая сердца и заставляя кровоточить уши.
Слушатели честно предупреждали, что такого наплыва прекрасного не
вынесут, и да, сейчас мы сложим о тебе легенды, только иди уже,
поиграй природе, авось, простит.
Путь Орфея
как великого певца был наполнен мертвыми белками, падающими с
деревьев, и сатирами, боящимися показаться на глаза.
– Ну, а
потом Ясон начал собирать в поход аргонавтов, и Орфей оказался в
числе остальных героев… то есть, его брать-то не хотели, но тут он
взялся за кифару – и…
Ясон, по
словам Гермеса, оказался героем практичным и знающим – куда
применять неистовую силу творчества Орфея. Начиная от мотивации
команды в духе «Вот сейчас быстро гребем между этих скал, а то
Орфей споет», до прицельного сбивания песнями Стимфалийских птиц.
Но особенно блеснул Орфей талантом, когда на обратном пути
аргонавты доплыли до сирен.
– … в
общем, Ясон и его команда уже заслушались и развернули корабль, но
тут кифару взял Орфей… и сирены бросились вниз со скал, – Гермес
немного подумал и еще раз развел руками. – Самоубийство.