– Да не
вопрос, – согласилась Эвридика из-за спины хмурым басом. – Мы еще с
тобой и дуэтом споем.
После чего
предполагаемая Эвридика напела строчку о колеснице Гелиоса, которую
нарисовал на воске мальчик, желающий мира. Слегка ушибленный этим
чудовищным звуком, Орфей тихо выронил кифару и
обернулся…
–
Муа-хахаха!!! – возопила счастливая тень Эвридики, сунула суженому
под нос кукиш и форсажно удалилась к Лете.
Потрясенный
Орфей сперва вышел из подземного мира, потом что-то осознал,
обернулся…
И наткнулся
глазами на валун там, где раньше был вход. На валуне красовалась
однозначная надпись.
– В каком
смысле – неприёмный день?! – возмутился кифаред. – Я – человек
творческий!..
* *
*
– В общем,
это очень печальная история, – сказал Гермес и промокнул уголок
глаза углом хламиса. – Просто понимаете… Орфей скорбел, и тут,
непонятно почему, мимо проходил Геракл…
Владыка
выразил на лице легкое изумление. Танат пробормотал, что да,
известно – вечно этот герой мимо проходит, а потом…
– …а потом
Геракл решил утешить друга. И спел.
«Да
неужели?» – говорили полные искреннего незнания глаза
Владыки.
– Ну, а
Орфей… в общем, пошел и убился об вакханок, – Гермес развел руками
и хотел добавить что-то о самоубийстве, но передумал и добавил: –
Геракл.
– Примем,
пристроим, – лаконично отозвался Владыка, не замечая вопрошающих
взглядов племянника.
– И вот
еще, – решился тот. – Я никак не могу понять: а что заставило его
тогда обернуться?
Владыка
подземного мира слегка пожал плечами.
– Сила
искусства.
Каждому
известна история о том, как Геракл победил Таната,
явившегося за тенью Алкесты. Однако очень
вероятно,
что аэды
чего-то об этой истории не знают...
В подземном
мире нынче было неспокойно. Флегетон нервно подрагивал язычками.
Цербер чутко подвывал, подземные косились на дворец
Владыки.
Из дворца
доносились спонтанные удары чем-то тяжелым в стенку. Изредка к
ударам присоединялось нечто настолько нецензурное, что икалось даже
титанам в Тартаре.
– Крон
восстал, – шептались подземные оптимисты, – допрыгались…
– Владыка в
гневе, – выдвигали
пессимисты.
Реалисты
шли к Гипносу. Гипнос не гадал, не косил и не шептался. Гипнос знал
наверняка.
– Идет
нормальная работа, – со скучным лицом вещал бог сна, пристроившийся
у подрагивающих дверей владычьих покоев. – Владыка со своим
подданным разговаривает.