Микита покосился на Алексея, бывшего недавно подмастерьем, и
ставшего мастером от безысходности – оружие нужно было, как
воздух.
- Ещё подмастерьев семеро и два молотобойца.
- Как два? – не сдержал удивления боярин.
- Так позабирали детинушек. Этих-то с войска нам прислали. А
необученного брать – дело губить!
Пётр задумчиво смотрел на разорвавшуюся пушку.
- Попадался мне древний свиток, там рисунок был: две наковальни,
одна снизу, другая сверху. – он посмотрел на одного из ближников и
пальцем указал на горку углей возле остывшего горна. Получив
желаемое, Пётр прямо на столе начал рисовать. Водяное колесо,
соединённое осью со звездой странной формы, над звездой бревно, на
одном конце с молотом, второй – нанизан на ось так, чтобы свободно
ходить вокруг оси.
Мастера замерли. Это было так просто – звезда закруглённым
концом луча поднимала гигантскую рукоять, а когда луч проходил
верхнюю точку, молот обрушивался на наковальню.
- Это ж насколько проковок мы уменьшим? - Никита поскрёб
заскорузлыми пальцами плешь с остатками седых волос. Каждый
подмастерье знал – чем больше проковок – тем хрупче железо. В
отличии от Петра.
- Поможет это вам? – Спросил царь, не поняв реакцию
мастеров.
- Дай Бог тебе долгих лет, Государь! – Поклонился в пояс Никита.
Георгий и Алексей сразу за ним согнулись в поясном поклоне.
Петру неожиданно стало приятно, хотя он привык, что перед ним
все «ломают шапки», а простой люд бухался на колени, узнав царя.
Сейчас оценили не его статус, а его знания, которые давали рывок в
производстве.
- Что-то я ещё с зубчатыми колёсами видел, но здесь крепко
поразмыслить надо.
- Позволь спросить, Государь, - с немалым уважением в голосе
спросил Ржевский, - а зачем те колёса?
- Да можно вместо водяного на земле всё обустроить, вола по
кругу пустить. Одно колесо за другое цепляется, и звезду крутит. А
ежели под молот чеканы сделать, так можно пластины под доспехи
вырубать из листов по много сразу.
Никита и Георгий пребывали в ступоре. Их привычный мир рушился,
рождая что то новое и потому – страшное! Зато у глаза Алексея
горели фанатичным огнём, что Пётр понял – прикажи он сейчас
добавить в железо свою кровь, молодой кузнец не задумываясь,
резанёт себя по жиле!
Ржевскому же вдруг стало интересно – из обычного дела – принять
приказ и потихоньку налаживать работу, он оказался в центре нового
и неизведанного. Деятельный мужчина, перешагнувший пятый десяток,
но ещё полный сил, он всегда мыслил стратегически на поле брани, а
теперь, неожиданно для себя, становился во главе абсолютно нового
дела. И главное – никто не помешает! Как перед сражением, он уже
оценивал территорию с точки зрения грядущих изменений.