Уехал… Точно, было дело. Варя говорила что-то про Валерку,
который в лагере. Очень надеюсь, что это какой-то просто знакомый
Валерка. Хотя… Если он дорос до такой полусамостоятельной поездки,
а остальные товарищи остались дома, то он должен быть постарше
всех. Взрослый помощник мужского пола мне не помешает.
Подхожу к комнатам. Дверь в левую приоткрыта – на разложенном
диване разлеглась Зина, по ней ползает Маняша и что-то тихо
мурлыкает.
– Миш, ты? – Зина настороженно поднимается и неловко поправляет
одежду.
– Я, кто же еще. Слушай, ты ведь в курсе должна быть…
– Да. Что случилось? – она снова не дает мне договорить и
перебивает уточнениями. Выдерживаю паузу и взглядом даю понять, что
торопиться не стоит.
– Подскажи, эту мамзель куда укладывать? – киваю на Маняшу,
которая усиленно молотит кулачками по Зининому животу. – А то в
детской не так уж много кроватей.
– Алька в коляске обычно укачивала, в ней же и оставляла. Или с
собой, если она капризничает.
Не, с собой не вариант. Она такая маленькая и хрупкая. Задавлю
ненароком во сне.
– А коляска где? – оглядываю комнату, вдруг пропустил, хотя
транспорт этот все же заметный.
– Так внизу же у вас обычно стоит. Алька ее на ночь только
поднимает.
– Рядом с великами?
– А ты в садик что, без коляски ходил? – Зина округляет глаза и
сочувственно охает. – Как же ты их всех допер?.. Там же внизу сетка
есть для вещей. И крючок для продуктов.
А сразу сказать не могла про коляску? К чему мне сейчас твои
нравоучения. Теперь-то я вспоминаю, что за велосипедами стояло
что-то красно-коричневое.
– Давай сбегаю занесу? – Зина поспешно подскакивает и
направляется к дверям. Маняшина сирена тут же откликается ревом.
Девушка возвращается, берет ее на руки и замирает в
растерянности.
– Успеем занести, до ночи далеко еще. Пойду ужин готовить.
– Ты? – восторженно выдыхает Зина. – Сам? Все-таки будешь?
– Эм… а кто ж еще?
Вроде, обсуждали уже этот момент на кухне.
– Я думала, ты пошутил, – поясняет соседка. – Генка к кастрюле
только за добавкой подходит. И то его обслуживать надо.
– Ну так не расслабляй мужика-то своего. – Непрошенный совет
вырывается сам по себе, и, судя по изменившемуся лицу Зины,
попадает в больное место. Она отходит к балкону, приоткрывает дверь
и облокачивается о косяк. Ее плечи мелко вздрагивают.