— Танька, хватит орать, — взмолился Никита, заходя в кухню следом за дочерью. — Возможно, наши соседи еще спят.
—Точно! — воскликнула Таня и зажала рот рукой.
Несколько секунд она стояла посреди кухни с мученическим видом, а потом чуть взвизгнула.
— Детка, держи себя в руках, — попросила я, бросаясь накрывать на стол.
— Не могу! — забормотала Танька виновато. — Не могу больше! — Она заметалась по кухне, а потом, не найдя ничего лучше, выскочила на балкон и заорала на всю улицу: — Я еду на море! С папкой — на море!
— Какой ужас! — вздохнул Никита, не отрывая взгляда от айфона. — Надеюсь, вы положили нам успокаивающий чай?
— Для Танюши?
— Нет, конечно. Для меня.
Я подбоченилась.
— Зачем тебе чай? Лучше утром и вечером принимай по стакану вина. Нервы будут как канаты.
В коридоре послышалось шлепанье босых ног. Мы с Никитой повернулись к дверям. На пороге появился Сёма и чуть сощурился от яркого солнца, заливающего кухню.
— Выспался, родной? — Я с гордым видом выудила из духовки пиццу и стала нарезать ее на куски.
— Нет, — буркнул Сёма, крепко-крепко прижимая к себе любимого медведя. — Я очень плохо спал. Соседский кот опять всю ночь клацал когтями, а от простыни воняло порошком.
— Наверное, ты просто переволновался, — предположил Никита, отодвигая для сына стул.
Сёма закатил глаза.
— Вот только не надо тут лекций по психологии. Я вообще решил никуда не ехать.
— Что?! — воскликнули мы одновременно с Никитой.
— Да-да, вы не ослышались: я остаюсь в Воронеже. — Внук с серьезным видом сел на краешек стула. — Нужно присмотреть за бабушкой. Неужели ты не понимаешь, папа? Нельзя оставлять старого человека одного. Мало ли что может случиться?
— Вообще-то я не старая, — на всякий случай оскорбилась я, а потом быстро налила всем чая. — Мне всего-то пятьдесят восемь. И я полна сил, так что можешь за меня не волноваться.
Внук оглядел меня с нескрываемым скепсисом.
— Ты неуклюжая и невнимательная. Ты можешь поскользнуться в ванной и стукнуться головой. Или съешь что-нибудь не то. Кто вызовет тебе «Скорую»? Кто сделает холодный компресс?
— Ничего я не поскользнусь! — возмутилась я. — Отродясь нигде не поскальзывалась.
— Нет, и не уговаривайте, — замахал руками Сёма. — Я принял решение. Я останусь дома.
Никита позеленел.
— Спокойно! — прошипела я и, присев рядом с внуком, подчеркнуто нежно обняла его за тощие плечики. — Сёма, ты совсем чокнулся? За тебя уже деньги уплачены, что значит — дома останешься?