Я медленно двинулся в сторону плахи. Толпа нехотя расступалась,
образуя узкий коридор. На меня смотрели с подозрением. Но стоило
мне пройти чуть дальше, как в рядах начался шёпот, который быстро
перерос в выкрики.
— Данька, пёсий сын! — восторженно завопил кто-то.
— Ха-ха! Скучал по конуре? — хохотнул ещё один голос.
— Или по Дружку? Говорят, вы были не разлей вода! — добавил
третий, под общий гогот толпы.
Я шагал вперёд, не обращая внимания на выкрики. Все они вызывали
только дикое раздражение, а внутри как будто что‑то зудело: «Убей.
Убей их всех!».
Будь у меня ум девятнадцатилетнего и обладай я той силой, что у
меня сейчас была, я бы, скорее всего, так и поступил. Обида,
которая зрела у Дани в груди, разливалась неприятным щекочущим
чувством. Я старался не поддаваться ей.
Выверяя каждый шаг, я поднялся по невысокой лестнице и встал
перед старостой.
— Вернулся, — его голос был полон злорадства.
— Заехал проведать, — глядя ему в глаза, ответил я. — В чём
обвиняют эту девочку?
— Смотри-ка, изменился, — крякнул староста, не скрывая насмешки.
— Жизнь со старухой пошла тебе на пользу. Уже не тот сопляк, что
под мудями у пса жил, чтобы не сдохнуть от холода.
Толпа разразилась смехом, и я почувствовал, как раздражение
скребёт по моим нервам. Но голос остался спокойным.
— Я задал вопрос, — сказал я тихо, но твёрдо.
— А я не обязан на него отвечать, — вскинул брови тот. — Мне
даже интересно, что будет дальше. — он махнул рукой в сторону
палача. — Арсений Палыч, может ведь очередь чуть дальше пустить. За
ним не заржавеет.
Палач с автоматом в руках, стоявший за ним, хмуро улыбнулся и
зачем-то ещё раз передёрнул затвор. Угроза была явно лишней.
Я сделал резкий взмах рукой, сложив пальцы в руну «Борн». Мощная
волна отшвырнула палача и стражника, стоявшего рядом, далеко за
пределы помоста. Толпа ахнула, а я молнией метнулся к старосте. Меч
выскользнул из ножен и замер у его горла.
— Я задал вопрос, — спокойно сказал я. — Соизволь на него
ответить.
Гаврила побледнел, но всё же пытался держаться. Я слышал, как
всё быстрее бьётся его сердце. Вот и ещё одна способность
восстановилась.
— С-старая с‑сука научила тебя фокусам, — пролепетал староста. —
Давно надо было сжечь её на костре. Всегда знал, ч‑что она
ведьма.
— Зря не сжёг, — заверил его я. — Отвечай.