Элениту убьют не сразу.
Нет! Она верна любимому. Чего лишиться страшнее – чести или жизни?! Жанна бы выбрала второе, но Элен всегда презирала за это сестру. Как можно не сохранить себя – ради единственной любви, что придет рано или поздно?
Ноги подогнулись, приливом накатила дурнота. Творец милосердный!
- Не тряситесь, сударыня! – брезгливо поморщился убийца тысяч невинных. И насильник тоже весьма многих. - Поверьте, к моим услугам любая красавица Мэнда. Любая готова на всё, чтобы прожить лишний день. И любой муж или отец предоставит мне ее, чтобы прожить лишний день самому. На коленях умолять приползет. Поверьте, вы мне даже не интересны. Вы ведь отнюдь не красавица. Просто спальня намного удобнее. Сейчас же ночь.
Да. И потому он ждет ее в одной повязке на бедрах? Развалился на подушках, подобно восточному владыке из далеких сказок. Они там тоже все ненормальные. Развращенные убийцы!
- Ах, вы об антураже? – король (уже император!) небрежно махнул рукой. – Это просто театр.
Да он же сумасшедший! Просто безумец. Хуже Карла Эвитанского.
И значит, Элен – точно конец. Ее сейчас порвут в кровавые клочья – лишь бы его развеселить.
- Я же сказал: не тряситесь, глупая овца. Что в вас вообще нашел этот зарвавшийся наследничек – после Элгэ-то Илладэн? Знаете, почему еще вашей чести ничего не грозит? Здесь ведь всё еще никто не умер. А знаете, почему весь этот… антураж – такого цвета?
Виктор сказал бы: цвета страсти. Если Элен суждено обнять его еще хоть раз – она будет умолять о других цветах. Любых. Когда они будут уже далеко-далеко… давно в безопасности!
«Зарвавшийся». Нет, нет, нет!
- Да, вы правильно догадались. Ну так вот: убьют здесь вас. Медленно, не спеша, с чувством, с толком, с расстановкой. К моему вящему удовольствию. Если вы немедленно не выложите все подробности вашего глупого заговора. Всё, во что вас сдуру посвятил ваш не менее глупый любовник – сын своей идиотки-мамаши. Кстати, в отличие от вас – красавицы, так что ее я, возможно, пощажу. Ну же! Не забывайте – я с легкостью убил собственную семью. Это тоже правда.
Он легко поднялся на ноги, тряхнув безупречно-черной гривой волос. И на гладком лице – ни морщины. Но ему же не меньше пятидесяти!
Кому он приносит жертвы, чтобы сохранить молодость?! Неужели правда – все Мэндские легенды?! Почему Элен прохлопала глупыми ушами,