Глава 8
Очки комиссара и волкодав старшего майора
В медицинской карте комиссара Палисадникова Юрий вычитал вот что. Комиссару со временем грозила полная слепота – глаза этого альбиноса не переносили ультрафиолета.
В сущности, любое стекло почти не пропускает ультрафиолет, но даже те крохи его, которые все таки проходили через обычные очки, были для этого комиссара совершенно губительны. Вот почему до поры он носил только затемненные очки, не предусмотренные уставом (приходилось каждый год особое разрешение испрашивать), пока откуда то он не узнал, что в Америке начали выпуск особых очков, стекла которых не пропускают ультрафиолетовые лучи вовсе.
Для него такие очки дорогого стоили, даже от очередного ордена отказался, если взамен ему купят за валюту вот такие вот очки.
Комиссар в своем ведомстве находился на особом счету, и в виде исключения для него это сделали: через посольство в Вашингтоне приобрели для комиссара заветные очки, которые он с тех пор и носил не снимая.
И еще одну привычку комиссара узнал Юрий (благо, от бдительных чекистов ни одна деталь не ускользает, и все немедленно подшивается к личному делу). С некоторых пор комиссару не нравилось его надувшееся пивное пузцо, поэтому по утрам он делал обязательную физзарядку – каждый день минут по сорок бегал трусцой по Сокольническому парку, вблизи которого жил.
Теперь, сведя вместе эти детали – очки и утренние пробежки, Юрий был уверен, что комиссар наконец получит то, чего заслуживал…
Утром Юрий, слегка изменив внешность, был уже в Сокольниках, неподалеку от дома, в котором жил комиссар. В кармане у него лежали изготовленные им за ночь очки, с виду точно такие же, как те знаменитые комиссарские, купленные в Америке, но только со стеклами, имеющими прямо противоположные свойства: они не отсекали ультрафиолетовые лучи, а, наоборот, усиливали их многократно. Для такого, как комиссар Палисадников, достаточно было в солнечный день минуты две посмотреть на мир через эти очки – и печальная участь слепца была ему обеспечена до конца дней.
Комиссар в спортивном наряде, в знаменитых своих очках вышел из подъезда в сопровождении охраны, как обычно, ровно в половине одиннадцатого и устремился к Сокольническому парку.
Васильцев, изображая праздношатающегося, не спеша двинулся за ним.