Резкий толчок вернул мои мысли к реальности: приехали.
Гордон проворно первым, не дожидаясь, пока слуги откинут подножку, соскочил на землю, помог выйти Алхене, а затем мне.
Дом (по факту — дворец) Эсамадов полнился огнями. Они потратили на иллюминацию добрую половину столичного годового бюджета. Ну да Ифигения богатая, может себе позволить.
Внутри неприятно кольнуло.
Какая-то бывшая баронесса купается в роскоши, а мы, Акмелуры… У Алхены заплатить ювелиру нечем, надела мамины бриллианты, а тетушка встречает гостей в новенькой диадеме.
Нацепив на лицо фальшивую улыбку, вслед за сестрой и Гордоном поднялась по ступеням. Впрочем, тосковать в одиночестве пришлось недолго: Фарнаф вызвался стать моим кавалером. В свою очередь, Ифигения оттеснила Гордона от Алхены — каждый знай свое место. В итоге приятель вошел в бальный зал последним.
При звуках музыки мое настроение снова поползло вверх.
Уж я-то точно сидеть не стану, напрасно приготовили второй трон.
И вновь горькое воспоминание — когда-то его занимал Алистер, а нам с сестрой полагались обычные кресла.
Алхена тяжело опустилась на трон и пожаловалась на духоту. Сейчас, когда десятки свечей безжалостно освещали каждый клочок ее тела, землистый цвет лица сразу бросался в глаза.
По приказу герцогини распахнули окна, сестре принесли прохладного лимонаду.
— Не обращайте на меня внимания, — виновато улыбнулась Алхена, — веселитесь!
Будто она должна извиняться за свое нездоровье!
— Если ваше величество пожелает, я могла бы распорядиться приготовить вам комнату, — не унималась Ифигения.
— Не нужно. Я всего лишь немного устала. Посижу и все пройдет. Не портите Арлайн вечер.
Удивленно подняла брови, но не придала словам сестренки значения. Да и некогда — Фарнаф окружил меня заботой, предлагал то, то другое. Осушив бокал игристого, подтвердила: первые два танца за ним, и огляделась. Хм, странно — Дейра тут. Жрицам не запрещено посещать светские увеселения, но она их обычно избегала. Вдобавок зачем-то установили небольшой передвижной помост с увитой лентами и цветами аркой. Пока его прислонили к стене, потом, наверное, выкатят в центр зала.
Перехватив мой взгляд, жрица приветливо улыбнулась. Вся в белом, с распущенными волосами, она напоминала богиню. Кощунственные мысли, надеюсь, истинные боги за них не накажут.