– Ничего, – сказал он, – ничего не случилось.
* * *
Дойдя спорым походным шагом до лагеря, Пантера и Тит направились к своей палатке. Опцион Луций Нигр уже ждал их у входа. Сегодня держался он, несмотря на свой маленький рост, надменно и сухо. И только широкие, будто вывернутые наружу, подрагивающие ноздри выдавали в этом суровом начальнике азартного игрока в кости, а цвет могучего носа напоминал о тайной любви его к другой игре, которую можно назвать игрой в кувшин.
Пантера, подойдя к опциону, начал рапорт о прошедшем дежурстве. Луций Нигр взмахом руки остановил его.
– Оставь свое красноречие девкам, Пантера, – сказал он. – Я знаю, что во время твоего дежурства происшествий не бывает. Все в порядке?
– Да, – сказал Пантера, – если не считать того, что я жажду отыграть у тебя свой вчерашний проигрыш.
– Владеть мечом ты умеешь, – засмеялся Луций Нигр, – но бросать кости тебе еще учиться и учиться.
Пантера направился в палатку, сопровождаемый повеселевшим Титом.
– Да, кстати, – окликнул его Луций Нигр, – а где твой Бибул? Вы же втроем несли дежурство.
– Бибул? – Пантера изобразил на лице искреннее удивление. – Разве он не в палатке?
– Нет, он не вернулся еще, хотя я ждал вас троих, – Луций Нигр покачал головой, присматриваясь в Пантере. – Скажи мне откровенно…
– Как всегда, командир, – Пантера вытянулся, как на параде, и выпятил грудь.
– Брось кривляться, ты же мой помощник, контубернал! – Луций Нигр досадливо поморщился. – Скажи мне откровенно, все в порядке?
– Все в порядке, – сказал Пантера.
– И ничего не случилось?
– Ничего, – сказал Пантера.
* * *
Бибул быстрыми шагами спускался по тропе. Внизу мелькнула белая накидка. Бибул спрятался за камень и осторожно выглянул.
Она одна!
Мириам, подставив под журчащую струйку кувшин, прошла вниз по течению, где камень перегородил путь воде, образовав небольшую запруду. Она села на камень у самой воды, омыла лицо, посидела немного, задумчиво зачерпывая воду ладонью. Потом опустила в воду ноги, засмеялась по-детски и, подняв подол, ступила в воду. Бибул замер, задохнувшись. Точные, лаконичные линии смуглых нагих ног над быстрым течением, обрисовав лодыжки и колени, царственно расходились затем, образуя головокружительную лиру бедер. Бибул вытер рот тыльной стороной ладони. По лбу зазмеилась вздутая бешеным сердцем, черная в сумерках вена.