– это хуже…
– … А следом – титомация! – свирепо добавил Пантера, глядя исподлобья на Тита.
Тит вздохнул. Пантера помолчал какое-то время, сопя и раздувая ноздри.
– Прошлое – пыль под ногами, – наконец сказал он. – Есть сегодняшний день. Есть ты и есть твой добрый гладий. Остальное – причитания старух.
Он оглядел товарищей и с металлом в голосе добавил:
– Бибул!
Бибул торопливо разлил вино по чашам.
– Salve, – сказал Пантера.
– Salve.
Выпили еще раз.
– Видел? – не удержался Тит, подмигивая на сей раз Бибулу. – Отец-командир… Почти как у нас, в школе гладиаторов. Там порядки были – только держись.
– Расскажи, Тит, – попросил Бибул. – Это-то можно рассказать…
– Расскажи, расскажи ему, – сказал Пантера.
Мне самому интересно.
– Да ладно, что там рассказывать, – протянул Тит, довольный, однако, вниманием к себе.
– Сколько ты пробыл на арене? – спросил Пантера.
– Семь лет, три месяца и восемь дней, – сказал Тит, – и каждый день, прожитый на арене, стоит перед глазами.
– Страшно было? – Бибул подвинулся ближе.
– Страшно? Нет, чего мне бояться? – Тит поднял руки и повертел кулаками, похожими на два обломка скалы.
– Там – смерть, и здесь – смерть, – сказал Пантера.
– Нет, Пантера, – Тит покачал крупной шишковатой головой. – Это разные смерти… Вот вам бывает страшно в бою?
Бибул пожал плечами, смущенно засмеявшись, и начал наполнять чаши снова.
– Не знаю, – Пантера прищурился и сплюнул. – Просто я в бою ненавижу того, кто стоит передо мной и хочу его уничтожить. Вот так. Враг есть враг. Он – тебя, или ты – его. По-моему, справедливо. А что, у вас разве не так?
– А на арене перед тобой – твой друг, – сказал, качая шишковатой головой, Тит, – друг, с которым ты спишь в одной казарме, ешь в одной столовой и делишь один кувшин вина на двоих. Он не лучше и не хуже тебя, он просто твой друг, но ему не повезло, и он лежит на арене и смотрит на тебя, а ты смотришь на ложу, где сидит распорядитель боя… Ты даже не видишь его руки, но по реву толпы все понимаешь и поворачиваешься к своему другу. Он тоже все понимает и больше не смотрит на тебя. Просто сегодня – его черед. А твой черед, может быть, настанет завтра.
Тит помолчал немного, потом глухо сказал «Salve» и выпил. За ним молча выпили остальные.
– А я… – волнуясь, начал Бибул. – Я смог бы стать гладиатором? Заниматься, чтобы стать сильным?