– Не знаю, сынок, насчет занятий, – сказал Тит. – Сильным? Важно ведь не что у тебя снаружи, а что внутри. А вот Пантера смог бы. Идеальный гладиатор!
– Он же… Он же слабее тебя, Тит, – удивился Бибул.
Выпитое вино лишило его привычной сдержанности.
– Нет, – медленно протянул Тит, качая головой, – сила не главное. У Пантеры внутри вместо души – тяжелый римский меч. И я бы очень не хотел сойтись с ним на арене цирка.
– Ладно, Титус, заканчивай, – сказал Пантера, – а то у меня закружится голова и я все-таки затребую себе лавровый венок! – он щелкнул пальцами. – Бибул!
Бибул, не дожидаясь продолжения, снова наполнил чаши.
– Скажи, Тит, – снова спросил он, – а ты не хотел бы вернуться на арену? Ведь здесь, в Страбонисе, тоже есть цирк8, и ты там никого не знаешь…
– Я знаю себя, Бибул, – просто сказал Тит и покачал головой.
– Тит, – хитро сощурившись, начал Пантера, – тебе не кажется, что наш ребенок, едва научившись ходить, хочет попасть в гладиаторы?
– Я не ребенок! – крикнул Бибул обиженно.
– Согласен, ты не ребенок, – сказал Пантера, – ты еще просто молокосос. Жалко, что мы не захватили с собой молока для тебя, – Пантера откровенно развлекался, – к сожалению, так и быть, придется тебе налить вина в свою чашу, как и всем.
Послышалось только шумное дыхание Бибула.
– Ты не понял? – удивился Пантера. – Я сказал налить вина, а повторять дважды я очень не люблю.
Бибул наклонил кувшин дрожащей рукой, проливая вино мимо чаш.
– Э! – сказал досадливо Пантера, перехватывая кувшин. – Наш мальчик, кажется, уже пьян, хоть он и Бибул9.
– Я не пьян, – возразил Бибул.
Нижняя губа его еще больше вздулась.
– Вот так, Титус, – вздохнул Пантера, подмигивая Титу, – ну и пополнение мы получили! Нынешняя молодежь, оказывается, вовсе не умеет пить, а мечтает о гладиаторских боях.
– Надо сначала стать мужчиной, – согласился Тит.
– Ну, об этом мы вообще промолчим! – Пантера снова подмигнул Титу. – Знаешь ли ты, друг мой Титус, что свежеиспеченный новобранец нашего прославленного… гм, Второго легиона мечтает об арене цирка, притом до колик боясь женской юбки!
– Я не боюсь юбки! – крикнул Бибул, покраснев. – Ни юбки, ни рубахи.
– Откуда ты знаешь, Пантера? – удивился Тит.
– Ну, конечно, – Пантера наслаждался замешательством Бибула. – Юбки ты не боишься… Ты боишься той, на ком эта юбка.