причиной такой интерпретации был сам Борода: его тяжелое похмелье, отсутствие папирос и плохо усвоенная килька).Усмотрев в таком обращении, а особенно в слове «папаша», явное пренебрежение к своему непререкаемому авторитету, Федор Иванович замер на месте. Волна возмущения подкатила к горлу, а лицо сделалось красным, как переспевший помидор. Ему вдруг показалось, что неуважение выражено не только ему лично, но и, вероятно, всему русскому языку, а то и культуре в целом (
вот так масштабно мыслил Федор Иванович этим утром!).
Не говоря ни слова, Борода повернулся и уставился на людей, которые стояли обособленно и которых до этого момента он никогда не видел в порту. Толпа моряков, явно нерусского происхождения, о чем-то живо шепталась и тоже с любопытством смотрела на Федора Ивановича. Среди них он сразу нашел глазами того, кто осмелился задать ему столь провокационный вопрос, да еще в такой дерзкой форме. Каким-то шестым чувством из большой группы иностранцев Борода смог выделить наглеца и безошибочно определить, что этот малый очень не прост. Широченный в плечах, высокого роста, с сильными руками, от которых чуть ли не рвалась засаленная футболка, и нереально огромными ладонями он напоминал одного из героев скандинавского эпоса. От чужака пахло ромом и храбростью. А от Бороды шел душок вчерашнего дня, кильки и папирос. Но от этого он как будто делался только сильнее и агрессивнее. И, несмотря на то, что у каждого из описываемых героев была своя и очень разная колыбель цивилизации, даже самый невнимательный моряк или грузчик в порту помимо общности мощных торсов и какой-то неописуемой мужественности подивился тому, насколько же схожи их бороды! (Федор Иванович вдвойнеоправдывал свое прозвище, так как являлся «бородатым» не только по паспорту, но и по существу). Борода Федора Ивановича была густой, рыжей и длинной, а вот борода заморского гостя была длинной, густой и красной. Что, по сути, одно и то же!
Какой-то остряк из зазевавшейся толпы, то ли из грузчиков, то ли из моряков (одно можно сказать лишь с уверенностью, что это был русский человек, поскольку только русским присуще такое чувствоюмора!), воскликнул:
– Так они же братья!
И весь порт, который теперь только и наблюдал за происходящим, дружно взорвался от смеха, понимая без лишних слов, что подметивший это сходство остряк говорил именно о бороде. Никому из грузчиков теперь не хотелось работать, и все, зная характер Бороды, ждали, когда наступит развязка и иностранный гость будет бит. А тем временем моряк обратился к Бороде еще раз: