Я обернулся к Твайлайт, моей верной подруге, которая всегда
знала, как разобраться в самых сложных вопросах.
− Твайлайт, слушай... − начал я, но вдруг все вокруг
потемнело.
Свет, который только что заполнял вагон, внезапно погас, словно
его вырвали из пространства одним резким движением. Звуки вокруг
изменились — они стали глухими, отдаленными, будто доносились из
какой-то далекой пустоты. Стук колес, который раньше был привычным
фоном, теперь звучал громче, четче, почти зловеще. Каждый удар
металла о рельсы отдавался в ушах, как будто поезд шел не по земле,
а по какому-то иному, неизведанному пути.
И вот в вагоне зажегся внутренний свет, тусклый и мерцающий,
словно он едва справлялся с темнотой за окнами. Я сразу понял: мы
въехали в туннель. Сколько мы уже едем? Время, казалось, потеряло
свою четкость. Мы так увлеклись разговором, что даже не заметили,
как беззаботный разговор скоротал десятки минут, а пейзаж за окном
сменился на черную, непроглядную тьму.
Я хотел продолжить свой вопрос, обернувшись к Твайлайт, но ее не
было на месте. Мое сердце на мгновение замерло, пока я не заметил
ее хвост, торчащий из-под сиденья. Он слегка подрагивал, как будто
она пыталась спрятаться от чего-то.
− Твайлайт, ты что там делаешь? − спросил я, наклоняясь к ней. −
С тобой все в порядке?
Ответа не последовало. Она продолжала сидеть там, в темноте под
сиденьем, и только ее голос, тихий и дрожащий, донесся до меня:
− Д-д-да, со мной... все в порядке... Сейчас вылезу...
Она начала медленно вылезать, ее движения были неуверенными,
почти механическими. Когда она наконец села обратно на сиденье, я
увидел ее глаза — широко раскрытые, полные страха. Ее дыхание было
тяжелым, прерывистым, как будто она только что пробежала
марафон.
− Твайлайт, − начал я осторожно, − ты что, темноты боишься, что
ли? − хотел было я пошутить, но сразу остановился. Ее лицо, бледное
и напряженное, говорило о том, что сейчас было не до шуток.
Она даже не взглянула на меня, не дала никакого отклика. Ее
взгляд был устремлен куда-то вдаль, словно она видела что-то, чего
я не мог разглядеть. Я почувствовал, как тревога сжимает мне
грудь.
− Твайлайт! − аккуратно тряхнул я ее за плечо. − Очнись!
Она вздрогнула, как будто вынырнула из глубокого сна, и наконец
посмотрела на меня. Ее глаза постепенно приходили в себя, но страх
все еще читался в них.