− Я... я здесь, − прошептала она, пытаясь улыбнуться, но улыбка
получилась слабой, натянутой.
Я хотел спросить, что случилось, но что-то в ее взгляде
остановило меня. Она явно не хотела говорить об этом, и я решил не
давить. Вместо этого я просто сел рядом, стараясь быть как можно
ближе, чтобы она чувствовала, что не одна.
И вот свет вновь озарил наш вагон, мягкий и теплый, словно
солнце пробилось сквозь тучи. Я взглянул в окно и замер: пейзаж за
стеклом был совершенно иным. Поля и деревья, которые еще недавно
тянулись вдоль пути, остались далеко внизу, будто мы поднялись на
какую-то невиданную высоту. Теперь наш поезд двигался по узким
рельсам, проложенным вдоль горных склонов. Скалы возвышались по обе
стороны, их вершины терялись в облаках, а внизу, в глубокой
пропасти, виднелись лишь клочки тумана, словно земля там была
покрыта белой, пушистой пеленой.
Я аккуратно высунул голову из окна, стараясь не потерять
равновесие. Теперь уже не нужно было приглядываться, чтобы понять:
мы почти приехали. Вдали, на фоне гор, вырисовывался город —
огромный, величественный, словно вырезанный из самого неба. Это был
Кантерлот, столица страны, и он казался монструозным строением,
которое будто висело в воздухе, нарушая все законы физики. Его
башни и шпили устремлялись ввысь, а белоснежные стены сверкали под
лучами солнца, как будто город был высечен из чистого мрамора.
Но все же это был не единственным «парящим» строением — города
пегасов, Клаудсдейл. По словам Твайлайт он буквально парил в
воздухе, огромный и невесомый, как гигантское облако. Дома, улицы,
даже фонтаны — все это находилось высоко над землей, словно
гравитация для пегасов была лишь условностью.
Я не мог оторвать взгляд от этого зрелища, но вскоре вернулся
обратно в вагон, чувствуя, как холодный горный воздух щиплет
щеки.
Твайлайт сидела на своем месте, и, хотя она выглядела уже лучше,
на ее лице все еще читался легкий осадок. Ее грива была слегка
растрепана, а глаза, обычно такие яркие и полные жизни, теперь
казались чуть потускневшими. Я смотрел на нее, пытаясь понять, что
же такого с ней произошло в той темноте. Что она увидела? Что
почувствовала? Но ответа не было. Она молчала, и я решил не
давить.
Поезд начал сбавлять ход, и вскоре показалась станция. Она была
такой же величественной, как и сам город: высокие арки, украшенные
золотыми узорами, мраморные колонны и огромные витражи, через
которые лился мягкий, разноцветный свет. Мы приехали.