Я теперь ночевала не в мастерской, а
у себя дома, и могла чаще видеться с другими лисами и с дорогим
братом. Но однажды мне все же пришлось остаться на ночь у
хозяйки.
Поступил очень важный заказ от одной
из куртизанок на изготовление костюма для выступлений. Днем мы
просто выбивались из сил, чтобы закончить, но к вечеру стало ясно,
что теми силами, что сейчас есть, мы просто не успеваем. Наряд
должен быть готов к следующему утру.
Госпожа Драгоценная Шпилька,
подумав, предложила мастерицам остаться на ночь.
— Конечно же, мы будем держаться
вместе. Рядом все время будет второй охранник. Погибшие находились
в своих покоях в одиночестве, а нам, пока мы в одной комнате, ничто
не угрожает, — решила госпожа, нервно обмахиваясь веером.
Нехотя, преисполненные сомнений, я и
еще две швеи согласились заночевать в лавке.
Мы продолжали работать над заказом.
Если кому-то нужно было отлучиться в нужник, то уходили в
сопровождении охранника.
В конце часа
Тигра[6], когда заступает пятая стража, я
наконец управилась с вышивкой, хозяйка проверила работу и разрешила
мне немного отдохнуть.
Я присела за ширмой в уголке на
сундуке и задремала, прислонившись к стене. Вдруг меня побеспокоил
какой-то шорох. Посмотрев через дыру, которую кто-то давно проткнул
пальцем в бумаге, натянутой на ширме, я увидела нечто странное.
В этом полусонном состоянии мне
привиделось, что рулон из лучшего хинского шелка пошевелился и край
ткани заколыхался, как от ветра.
— Лаковая Бусина, сходи за шнуром, —
велела хозяйка другой швее, и та направилась в подсобное помещение,
где хранились необходимые материалы.
Успокоенная, я прикрыла глаза и чуть
не заснула сидя, но меня снова разбудил странный шорох. Я
посмотрела, откуда исходил звук, и могла бы поклясться, что ткань
двигалась сама, хотя ветра не было. Сонное оцепенение охватило
меня.
Служанка, которую послали за шнуром,
долго не возвращалась, и хозяйка пошла узнать, что происходит. В
комнате осталась только вторая швея и я.
Вот тогда все и случилось.
Наконец мне довелось узнать, кто
охотится на молодых красавиц!
Я увидела, как кусок шелка, — пока
швея была занята и сосредоточена на своем деле, — неторопливо
раскручивается и ползет к тому месту, где лежало готовое верхнее
платье.
Меня сковал ужас. Хотелось верить,
что я вижу сон. Я попыталась очнуться и ущипнула себя за руку,
чтобы убедиться в этом. Но я не спала. Боль в руке была
реальна.