Бабочки сразу же рухнули на дно банки – их крылышки нервно подрагивали, но гадины больше не пытались взлететь, Морозник сработал идеально. Он может остановить медведя или льва на бегу, бабочки для него так, развлечение. Кайя испуганно посмотрела на меня и спросила:
– Все? Сдохли?
Я увидел, что все в кабинете покрылось инеем – да, ударил изо всех сил. Жаль только, что это не смогло уничтожить бабочек. Морозник не убивает, а лишь замораживает – направь Ленту Огня, и тот, кто заледенел, отогреется и оживет.
– Нет. Просто замерзли. Пусть пока полежат вот так, а мы разберемся, что с ними сделать. Как ты себя чувствуешь?
Кайя поежилась, и мне вдруг захотелось обнять ее – простое, естественное желание прикоснуться к хорошему человеку, просто прикоснуться, ничего не требуя и ни на что не намекая. Но я прекрасно понимал, что моя седьмая жена воспримет это как вторжение, и ничем хорошим дело не закончится.
Мне не хотелось спугнуть то хорошее, что начало зарождаться между нами. Я знал: стоит сделать неверный шаг, и все обрушится. Потому что… вдруг именно это и есть начало истинной любви? Я не был дураком, но хотел в нее верить.
– Хорошо, – ответила Кайя, прислушавшись к себе. – Уже не болит. Что мы будем с этим делать?
Я взял банку в руки. Бабочки задрожали в ней, но ни одна ни взлетела. Кончики пальцев онемели от заклинания – отлично, оно их удержит в таком состоянии столько, сколько потребуется. Никуда вы, голубушки, не денетесь. А господам академикам придется выбираться из кроватей и изучать вас – я никогда не слышал о таком магическом феномене, способном размножаться самостоятельно, и не сомневался: эти бабочки вызовут невероятный интерес.
Те, кто поглупее, будут думать над защитой очередной диссертации.
Те, кто поумнее, свяжутся с министерством обороны и предложат новые разработки оружия на таком черве проклятия.
А я… я хотел лишь одного, и Кайя разделяла мое желание.
– Отправимся к тем, кто разбирается в магии лучше, чем я. И послушаем, что они мне скажут, – что-то дрогнуло у меня в груди, и я испугался, что это такая же бабочка пытается раскрыть крылья и выпустить своего двойника в сторону Кайи. А она словно что-то почувствовала – взяла меня за свободную руку и, глядя в лицо с какой-то отчаянной, горькой надеждой, тихонько сказала: