Пожалуй так. От этого становилось даже не грустно – тоскливо.
– Мы с сестрами тоже катались, – признался Курт. Я взяла его под руку, и мы неторопливо пошли по улице. Моя тоска отступила, словно Курт почувствовал ее и сумел как-то сгладить. Из парка несся заливистый детский смех – наверно так звонко и весело можно смеяться только в детстве, когда у тебя нет ни забот, ни хлопот, а мир лежит перед тобой, такой огромный и сказочный, и принадлежит только тебе. – Приходили домой, как четыре снеговика. Слуги сначала обметали нас вениками на ступеньках и только потом впускали в дом.
– А где сейчас твои сестры? – спросила я. Интересно, знакомил ли Курт своих жен с ними? Или зачем показывать близким свои лекарства, зачем им встречаться с теми, кто ненавидит их брата? Мне вдруг сделалось тоскливо.
– Келла живет в Южном Уделе с мужем. Он банкир, управляет там филиалом Первого королевского. Джиллиан овдовела, теперь блистает в свете и меняет поклонников, как перчатки. А у Хайди четверо детей… о, а вон, кстати, и они на горке! – ответил Курт и поднял руку, приветствуя сестру.
– Давай подойдем к ним? – предложила я. Почему-то мне показалось, что для Курта это может быть важно. Почему-то мне почудилось, что это будет счастливый знак – если мы сейчас встретимся с его сестрой и поговорим, то обязательно найдется способ избавиться от проклятия.
Я буду не просто очередной женой по отчаянию. Я стану кем-то больше.
В тот же миг со стороны горки послышался женский крик и детские вопли – и мы не пошли, мы побежали. Я ни разу не видела инквизитора в работе, в поимке преступника, и это было впечатляющее зрелище. Курт как-то вдруг преобразился, став напряженным, быстрым, цепким. От него так и веяло магией и силой – ох, не повезет тому, кто встанет у него на пути.
Он был похож на ураган – неотвратимый, сметающий мир, словно сор.
Горка в парке была не просто грудой снега, который утрамбовали определенным образом. Эта часть столицы располагалась на холме, парк убегал вниз по ее склону, и горка для катаний была вписана в его рельеф с такими крутыми поворотами, что от восторга захватывало дух. Дети столпились испуганной пестрой стайкой рядом со своими мамами и нянями, все дружно показывали на горку, пища, всхлипывая и шмыгая носами, и какая-то молодая женщина в изящном темно-сером пальто с пушистым меховым воротником махнула рукой вперед и воскликнула: