Я вижу, что маме некомфортно, и она, облегченно кивнув, тут же направляется в свою комнату.
А я ловлю краем глаза раскованное движение крепкой кисти, и на стол тут же опускаются ключи. От злополучного мерседеса.
— Я вернула Сергею этот подарок. Мне так будет комфортнее, — и да, я действительно теперь воспринимаю «свою» машину именно так. Хочется поскорее отделаться, а то мало ли что…
Пожимаю плечами, понимая, что мужчина проигнорировал предложение чая или кофе. Ну и ладно. Мне же потом посуды меньше мыть. Мы здесь по старинке… руками моем…
— Даша. Ты очень неглупая девушка, — проницательный взгляд проникает в душу. — И прекрасно понимаешь, что мой сын на такие подарки сам не зарабатывает.
Смотрю на него во все глаза.
Молчание длится около минуты. Напряжение витает в воздухе и грозит обрушиться на меня. Я глупо разглядываю высеченное из камня лицо: высокий лоб, хищный взгляд, прямой нос, узкие губы, острый подбородок.
— Я лично для тебя выбирал эту машину. Возвращать ее не нужно. Ты никому ничего не должна, — бровь его на секунду убедительно взлетает вверх, бросая вызов.
А я каким-то чудом считала, что выбрала ее сама. А сейчас понимаю: меня Сергей убедил выбрать этот вариант.
— Она мне не нужна, — потрясенно возражаю. И на всякий случай опираюсь бедрами о столешницу.
— Решать тебе. Хочешь, — слегка оттопыривает нижнюю губу, показательно демонстрируя, что его такой вариант не устроит, — продай.
— Заберите, пожалуйста, — отвожу взгляд. Разумеется, мне нравится эта машина и она мне нужна! Очень! Но я буду чувствовать себя обязанной, как и сказала, поэтому лучше я чуть позже куплю себе что-то попроще. Сама. А эту Сергей пусть бывшей своей передарит.
— Даша. Я хочу, чтобы ты ездила на нормальной, безопасной, новой машине. Обслуженной по первому разряду. У официального дилера.
Челюсть моя с грохотом обрушивается на пол. Или мне это все лишь показалось?
Что он говорит? Слова как выстрел. И у меня закончились возражения. Я боюсь искать смысл этой фразы. Но… отец Сергея подсказывает сам:
— Знаешь почему?
Дыхание учащается, кровь лупит в виски.
Молчу в ответ, мне нечего сказать. Я вдруг начинаю чувствовать себя неуютно в чёрном шелковом домашнем костюмчике: хоть длина широких штанов упирается в пол и не даёт простора фантазии, топ все же открывает и плечи, и руки. Мне даже в голову не пришло переодеться! Или накинуть на себя что-то. А теперь я чувствую себя раздетой.